– Воля ваша, – в голосе облегчение послышалось.
Только гоблин супер-наглую харю скрутил и заявил:
– Ленусик – помпусик, плати!
Как я тут же заклинанием бил.
Их всех потоком ветра осторожно выдул из
заведения. Стеклянные витрины даже не побил. Филигранная
работа.
Как пыль убрал.
– Сууука-а! – гоблин кричал и подняться пытался, запутавшись в
полах длинного пиджака.
Получалось плохо.
– Порву твое будущее! – продолжал он кричать.
Я ему еще огненной плетью по жопе влепил.
Гоблин взвизгнул.
Такие вот мелкие радости.
Ударил еще.
Гоблин взвизгнул громче:
– Хвааатит! – зеленый начинал паниковать.
Убить не должен – заклятье слабенькое.
Один из быдляков рискнул на меня с трубой кинуться, – я его
перешиб силовым снарядом в середку торса.
Ребер наломал – страх!
Даже в пяти метрах находясь, хрустом довелось «насладиться».
Поморщился.
Группа, очень расстроенная, поверженного быдляка запаковала и
понесла – лечить видимо.
А через дорогу на меня полицейский смотрел, кофе с пластикового
стаканчика хлебал, кивнул, большой палец показал и в отделение
вернулся…
Да, работать не хотим – понимаю.
Зашел обратно.
Елена еще кувшин с кофе донесла, потом супчика и котлет мясных
добавила. Ой, с каким же я это все удовольствием съел после
разминочки.
Прекрасное, волшебное. Потом еще половину часа сидел и
нахваливал приготовленное.
Елена все улыбалась, и очень довольная комплименты выслушивала;
отмахивалась – но по лицу видно было, хотела, чтобы продолжал
говорить. Я и продолжал.
А потом странный гость явился.
Глянул магическим зрением – второранг, белая сфера.
Этот уже точно ко мне.
– Уважаемая, кофе прошу, – мягко произнес толстячок и подошел. –
Семь ложек сахара и на палец сливок.
Беловолосый, губастый, пухлощекий.
В розовой рубахе, черных штанах и дорогущих туфлях. Еще и
золотыми украшениями обернут, как долбанная елка на праздник.
Подготовил копье пустоты.
Так, на всякий случай. Уже и не знаешь, чего ждать от местных
человеческих воротил…
Глянул магу в глаза: злобно, свирепо – нахмурился для доработки
страшнючего образа.
Может сразу убежит. И говорить не надо будет.
Он весь – пирожок такой – как-то смутился, взгляд
отвел, помялся, пальцы с перстнями потеребил беспокойно. Нервяк
пухлый, но не отступил:
– Я присяду, Михаил? – максимально доброжелательно спросил
гость. – Прошу пару минут вашего времени…