Штольман закончил своё
повествование. Чай также кончился. Аня и Поль были задумчивы.
— Жак, ты хочешь сказать, что… —
начал помощник префекта.
— Что нужно искать связь начальника
Бувэ с Клемансо, — ответил Яков. — Я не верю в такие совпадения. И
нужно думать, как сделать так, чтобы всю эту премерзкую
организацию, устраняющую таким манером неудобных кому-то людей — не
бесплатно, разумеется — остановить!
Аня не дала ему и шагу ступить,
когда они поблагодарили мадам Агнес и Мари за сегодняшнюю работу и
попрощались с ними. Штольман и так весь сегодняшний день переживал
эмоциональные перепады, всё-таки четыре поездки в закрытых экипажах
это чересчур, как ему казалось. Пока они дожидались, когда за
кухаркой и горничной закроется дверь, Аня незаметно взяла его за
ладонь и принялась на ней выписывать какие-то ей одной понятные
узоры. От этой ласки по руке Якова вверх устремлялись электрические
разряды, заставляя пальцы подрагивать, а волоски на предплечье
вставать дыбом.
А когда они наконец остались одни,
началось самое интересное. Штольман вспомнил, что он пообещал ей
полную свободу в выборе того, что они будут делать сегодня вечером.
Бесенята за зрачками любимых глаз, съевших радужку почти начисто,
устроили представление с фейерверками и огненными шарами. Яков стал
лихорадочно соображать, какие из предметов мебели совершенно не
подходят для их…хм…вечерних занятий. Стул в первый раз был признан
непригодным, что и было доказано недавно. Значит, сегодня нужно
попытаться держать Аню подальше от кресла в гостиной и комода в
комнате рядом с их спальней. Они тоже были ненадежными.
Подумать что-либо еще он не успел:
бесенята выработали план действий и теперь торопили Анну его
исполнить. Она решила начать с крайних мер и, обвив руками Якова за
шею, тотчас же нашла его, а теперь и её любимое место за ухом и
принялась целовать, совершенно не думая о том, что они оба стоят в
прихожей. Когда Штольман смог первый раз вдохнуть полной грудью, он
с удивлением обнаружил, что на нём осталась только рубашка, а Анино
платье расстёгнуто наполовину. «Мои руки, оказывается, сами
прекрасно со всем справляются без вмешательства разума», —
промелькнуло в его голове перед тем, как Аня потянулась к нему
снова.
В следующий раз, когда Яков смог
чётко мыслить, он осознал, что они в гостиной, и Аня настойчиво
тянет его к тому самому креслу, о котором он думал. Она, что, таким
образом решила поменять полностью старую мебель? Против такого
способа Штольман не имел ничего против. Но, по его мнению, пора
было брать инициативу в свои руки, довольно уже они тешили
генеральские замашки Аниных бесенят! Он расстегнул до конца её
платье, вдруг неожиданно подумав о том, что им обоим нужно поменять
гардероб. Хватит чёрного, мрачного, тускло-серого. Хотелось чего-то
нового, живого!