Тонкие запястья, хрупкие плечи. Под
его ладонями кожа нагревается. Штольман поцеловал её прямо в
бьющуюся на шее жилку, проследил пальцами ключицы. Ему все ещё
казалось, что он недостаточно её узнал, что что-то ускользает от
него, остается недосягаемым. Поэтому каждый раз, раздевая её, он
чувствовал трепет перед неизведанным. Наверное, однажды он сможет
сказать, что полностью смог её познать - не зря в Библии написано
именно это слово - но до этого ещё далеко. Очень далеко.
Корсет. Кому нужен этот
инквизиторский испанский сапог, заковывающий нежное, мягкое и
бархатное женское тело в броню? Крючков по ощущениям было не меньше
сотни. Очень мешали её руки, гладящие его по кругу над поясом брюк.
И пальцы, которые пытались за этот пояс пробраться. Всё-таки
бесенята сумели добиться своего. Дышать получалось через раз.
Корсет долой! Под ладонями наконец только тонкий батист нижней
рубашки. Хоть голова и кружилась, Штольман сумел улыбнуться в этом
сумасшедшем любовном мареве. Аня под его руки подставилась,
выгнулась, крепче обняла его за плечи.
Закончилось все на диване, кресло
точно не пережило бы сегодняшнего задуманного бесенятами действа.
Диван тоже был впечатлен, но всё же выдержал. Штольман в конце
концов плюнул на всё и решил, что сдерживаться не будет. Аня этого
категорически не позволила бы, да и он не смог бы. Ему за последние
две недели стало казаться — глупо, романтично и вовсе не
приличествующе мужчине сорока с небольшим лет — что теория о том,
что есть люди, которые действительно составляют твою половинку —
это не шутка и не выдумка экзальтированных барышень, а вполне себе
реальное явление.
Ну как еще можно объяснить, что
именно она позволяла ему быть самим собой! Сдержанным или
необузданным, ласковым или слегка сошедшим с ума, когда ему того
хотелось. Он видел, что ей хорошо с ним, что она тоже не боялась
ничего и постепенно теряла смущение. Здесь можно было всё! Можно
было быть любым. И тебя всё равно будут любить, настроятся на твою
волну. Ты не останешься один, не потеряешь себя в неизвестности
бытия. Не будешь биться об острые края подводных камней, потому что
нет подвоха в любимом человеке, нет в нём места предательству и
чёрным умыслам. Ты просто любим. И тогда ты можешь всё!
В самый последний момент Аня открыла
глаза, опалив его ярчайшей лазурью, и сказала: