— Что случилось, Поль? — спросил
Яков, пожав руку другу и усадив Аню за стол.
— Что случилось? Я тебе скажу, что
случилось! — Мартен с ненавистью посмотрел на телефон, а потом
продолжил. — Они пожертвовали Клемансо, чтобы спасти свою
шкуру!
— В каком смысле? — уточнил
Штольман, который уже понял, что к чему, но хотел услышать всё из
уст Поля.
— Как только министр поднял вой по
поводу казино и его владельцев и велел рыть носом землю, то
произошло вот что! В пять утра комиссар Ледень со своими ребятами
арестовали Клемансо, его сына, оцепили казино и привезли в своё
отделение каждого сотрудника, который там находился. Также, по
какому-то невероятному везению, были задержаны еще несколько лихих
головорезов, работающих на политика, хотя связи вроде бы между ними
не было! Более того, дело Рондо вновь открыто, и теперь Клемансо
обвиняется и в этом. Господин Лепин вызвал уже комиссара на ковёр,
но пока по бумагам не подкопаешься: слежка за казино будто велась
уже полгода, а дело Рондо было закрыто для вида, чтобы не вызвать
подозрений.
Штольман откинулся на спинку стула.
Быстро действуют, однако.
— Ты же понимаешь, что… — начал он,
и Поль тут же его прервал.
— Что среди сотрудников министра
крот и что отделение комиссара Леденя куплено теми, кто курировал
Клемансо? — спросил он. — Разумеется. Префект найдёт способ
покончить с продажными полицейскими, а вот с предателем в
министерстве будет сложнее. Концы подчищены. Все шишки заслуженно
упали на Клемансо, который будет платить за всех. Я думаю, в прессе
раздуют такую шумиху, что выборы пройдут так, как нужно было всем
тем, кто это делал изначально. Единственный шанс, что сам Клемансо
начнёт сдавать своих покровителей, но это маловероятно. Префект уже
отправил за ним, чтобы перевезти его сюда.
Штольман барабанил пальцами по
столешнице. С одной стороны все те, кто сейчас находился под гнётом
долга, будут свободны. Прибежище порока закроется. Клемансо и его
прямые приспешники — в тюрьме. Но эта вершина айсберга не давала
спокойствия его внутреннему чувству справедливости. Там, глубоко в
душе, маленькими противно острыми коготками скребла мысль о том,
что истинные виновники останутся безнаказанными, потому что они
сидят слишком высоко. Так высоко, куда не достать даже префекту
Парижа. Министр получил свою шумиху и громкое закрытое дело,
возможно, он и не захочет идти дальше. Да, так и есть. Зачем ему
сейчас, перед выборами, ковырять это осиное гнездо?