Все вокруг всё прекрасно понимали,
поэтому, вздохнув, принялись работать с утроенной силой. К десяти
часам вечера план был готов.
Утром Штольман проснулся с той
мыслью, что комары нынче совсем обезумели: так жужжать над ухом! Он
тут же пришёл в недоумение — какие еще комары в декабре месяце?
Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на груди Ани, которая
обнимает его за шею и плечо и, держа в другой руке лист бумаги,
что-то проговаривает вполголоса. Он уловил «подкожная клетчатка» и
«адипоциты» и понял, что подготовка к зачёту идёт полным ходом.
Почувствовав, что Яков проснулся и положил ладонь на её бедро, Анна
улыбнулась и, поцеловав его куда-то в макушку, от своих записей,
тем не менее, не оторвалась.
— Доброе утро! — сказала она
наконец, отложив бумаги в сторону. — Я готова к зачёту! Осталось
только пробежаться перед самой сдачей, и всё!
— Поздравляю, — ответил Штольман, и
некоторое время они отмечали факт готовности к экзамену. Продолжить
празднование им не дали: в дверь робко постучали. Яков в изумлении
уставился на часы: полвосьмого. Что еще за новости? Накинув на себя
халат, он открыл дверь и обнаружил в коридоре немедленно
покрасневшую до корней волос Мари.
— Прошу прощения, месье, — чуть ли
не заикаясь, произнесла девушка, смотря куда угодно, но не на него.
— Принесли срочную записку. Я уже пришла к этому моменту и приняла
её сама.
— Благодарю, — сказал Яков, взял
послание и скрылся в спальне, не желая смущать горничную, которая в
первый раз, пожалуй, видела его в таком разобранном виде.
— Что там? — спросила Аня, которая
тоже уже встала и теперь закалывала волосы в многослойный пучок на
затылке.
— Поль просит срочно приехать, —
нахмурился Штольман, пробежав глазами записку. — Говорит, за ночь
появились какие-то новости.
— Что он имеет в виду? — спросила
Аня, закончив с причёской.
— Не могу сказать, — Яков задумчиво
сложил бумагу. — Но по общему тону можно предположить, что новости
не очень хорошие.
Приехав в участок, Штольман и Анна
обнаружили, что Поль и еще несколько полицейских из тех, которые
работали тут вчера, уже на службе и изучают бумаги. Сам помощник
префекта что-то зло выговаривал по телефону невидимому собеседнику.
Кипятился он так, что костяшки пальцев, сжимающие аппарат,
побелели. Закончив разговор, Мартен с силой опустил трубку на
рычаг. Телефон жалобно звякнул. Он много пережил на своём веку и
уже привык к тому, что Поль к нему немилосерден, но сегодня ему
досталось по полной программе с самого утра.