— Ты ведь хотел зайти к той женщине, которая исцелилась от
прикосновения к статуе! — проговорила Аня, покрепче обнимая Якова
за локоть. Откровенно говоря ей не хотелось сейчас погружаться в
расследование. Внутри было странное ощущение. Ей всё еще было
страшно, но с двух сторон её защищало тепло. Причем почему-то
одинаковое. Будто Штольман не фигурально, а натурально поселился у
неё в сердце и оберегал её еще изнутри. — Пойдем сейчас?
— Нет, — покачал головой Штольман. — Хочу пройтись с тобой до
дома. Это подождёт.
— Хорошо, — улыбнулась Аня. — К тому же я уверена, что ты уже
договорился с комиссаром по поводу того, что вечером ты зайдешь в
участок и почитаешь материалы дела.
— Так и есть, — хмыкнул Яков. — Вы уже хорошо изучили мои
повадки, Анна Викторовна!
— Разумеется, Яков Платонович, — в тон ему ответила Анна. — Как
же иначе, если мы живем под одной крышей?
Штольман почувствовал, что на лице у него сама собой возникает,
ширится и, кажется, сияет улыбка. Да, они наконец-то живут под
одной крышей и все у них хорошо. Вот так-то! Аня вдруг вскрикнула и
остановилась.
— Яша! — взволнованно указала она вперед. — Вон тот человек,
который сегодня наблюдал за церковью. Я тебе говорила! И он теперь
не один.
Яков посмотрел туда, куда указала Аня, и тут же нахмурился.
Только этого еще не хватало!
— Поль будет совсем этому не рад! — вздохнул он.
— При чем здесь Поль? — удивилась Анна.
— Он только-только заключил мирный договор с предыдущей волной,
и вот на тебе! Что вообще они забыли в нашем районе?
— Да кто они такие? — с любопытством спросила Аня. Чтобы Поль
Мартен, помощник префекта Парижа, заключал с кем-то договор?
Удивительно!
Штольман снова вздохнул и принялся рассказывать. Трое мужчин
неподалеку были представителями апашей. Пару лет назад в Париже
гремело шоу Буффало Билла. Простые парни с криминальных улиц
столицы так им впечатлились, что решили полностью сменить костюм и
повадки. Называться они стали «апаши», то есть «апачи» на
французский манер. Для них мода припасла жеваные колышущиеся на
ветру рубахи с широким открытым воротом и яркие шарфы-повязки на
горло. Кроме того, настоящему апашу, стремящемуся быть модным,
просто необходима была крутая кепка и начищенные до зеркального
блеска остроносые штиблеты. Почему-то считалось, что именно так
выглядели настоящие американские индейцы. В какой-то момент они
начали видеть себя эдакими городскими партизанами и гордыми
первобытными воинами, которые борются с этим проклятым миром буржуа
и поборниками пресной законопослушной жизни.