— Жак, иди к ней домой! Здесь я сам всё сделаю!
С трудом взяв себя в руки и старательно обойдя по дальнему краю
комнаты Мориса Жермена, Яков спустился вниз и сел в экипаж. Виски
сжимало, адреналин не спадал, хотелось драться и действовать. Дома
Штольман распахнул ворота, проскочил через двор, швырнул трость и
шляпу на вешалку и почти бегом поднялся наверх.
На пороге спальни он помедлил. Негоже в таком состоянии
показываться любимой женщине! Внезапно дверь раскрылась. Перед ним
стояла Анна: глаза её пылали, щёки горели, ладони были сжаты в
кулаки, казалось, она вся — огонь и пламя! Кудряшки на её голове
пружинились и торчали во все стороны как иголки у ежа. Дышала она
тяжело. «Амазонка», — подумалось вдруг Штольману. Точно,
воительница из древнего мира, только лука и стрел не хватает.
— Яша! — очень чётко и свирепо проговорила его жена. — Мы сейчас
поедем в больницу, откроем картотеку и будем искать любое
упоминание о людях, которые у нас работают, приехавших из
Нормандии! Мы спать не ляжем, но найдём того, кто их убил! Ты
понимаешь?!
Внезапно она посмотрела прямо ему в глаза и увидела, в каком он
приехал настроении. Увидев любимого так близко, Аня поняла, что
слишком много времени она провела без него. Взгляд её скользнул по
его губам, сбившемуся галстуку и длинным пальцам, сжавшимся в
кулак. Когда она вновь посмотрела на Штольмана, он понял что
пропал. Зрачки её съели радужку, в глазах был такой призыв и напор
одновременно, что его тело не могло мгновенно на неё не
среагировать.
— Нет, — неприлично низко произнесла она. — Не сейчас же! Через
полчаса!
Штольман забыл как дышать. Она однажды так же с ума сводила его
одними глазами, когда вечером после бала у них было свидание в
парке. Но в тот раз она предпочла уйти! Сейчас же эта женщина
уходить не собиралась!
Она посмотрела на его волосы, которые так любила. От жары и
напряжения на висках его выступил пот, заставив кудри свиться
колечками. Аня обожала, когда такое происходило!
— Поедем обязательно! Через час! — решительным, почти совсем
охрипшим голосом шепнула она, втянула его в комнату и захлопнула
дверь.
Штольман не мог узнать женщину, которая сейчас сурово и
сосредоточенно вытаскивала ящики из картотечного бюро. Аня
открылась для него сегодня с совершенно новой стороны, которую он
интуитивно в ней угадывал, но лично не сталкивался ещё ни разу.
Когда она бросалась защищать отца или дядю, то в ней виделась эта
готовность идти до конца, искать нестандартные решения, пробивать
путь ради защиты дорогого ей человека! Штольман заслужил подобное
её покровительство, когда убили Ферзя, но он был тогда в таком
взвинченном состоянии, что не мог оценить до конца Анин горячий
порыв. К тому же потом сам Яков наговорил ей столько гадостей, что
в общем и целом это дело вспоминалось не благодарностью, а
стыдом!