Перед отбоем, уже в спальне, под храп Кирка, Гарри решил
спросить:
— Слушай, а вот это твоё заклинание воды, оно… правильное?
— Здесь его никто не знает, — не стал отпираться я, — оно из
игры.
— То-очно, — протянул друг. — А я-то думаю, почему оно мне
знакомо. Ну теперь точно его сделаю. А вот Гермионе придётся
труднее.
— Надо признать, она местная.
— Да уж, я столько намëков сегодня сделал, она ни один не
поняла.
— Ничего, и местные тоже на многое способны. Уверен, Гермиона
нас ещё удивит.
— Полностью согласен, Рон. Наше трио ещё покажет этому миру свою
силу.
На том разговор и закончился. Я тут же лëг и уснул. До каникул
почти два месяца, а нам столько предстоит… Ничего, мы справимся,
другой вариант даже не рассматривается.
Понедельник начинался ни чем не примечательно… бы, не окажись в
ванных комнатах странного приведения парня с удочкой и ведëрком.
Был он молчалив, спокойно и даже меланхолично парил себе под
потолком, но за два месяца в Хогвартсе я ни разу его здесь не
видел. Я вообще мало каких приведений за это время видел в замке,
только факультетских, да и то о Кровавом бароне лишь краем уха
слышал от слизеринцев. А тут парень с удочкой… Весь процесс водных
процедур я пытался понять, что такого могло произойти, но лишь при
входе в спальню меня догнала нужная мысль. Саммайн же!
На завтраке все, от магглорожденных до чистокровных из Священных
родов, делились впечатлениями от увиденных привидений. По традиции,
чтобы первокурсники не сошли с ума в первый же день от обилия
полупрозрачно-жемчужных разумных сгустков оформленной эктоплазмы,
одну из достопримечательностей Хогвартса на, так сказать, свободный
выгул выпускают лишь в первый понедельник после Саммайна. С
определëнными ограничениями, вроде запрета досаждать ученикам по
поводу и без, и полным отсутствием деятельности в воскресенье, но
замок закреплëн в «Постановлении Визенгамота от двадцать пятого
марта одна тысяча шестьсот двадцать третьего года по
Домам-с-приведениями» как самое крупное скопление
эктоплазмированных на территории Британии и совсем изгонять их
запрещено. Но и позволять кому-либо мешать учебному процессу
директорствовавшая в тот момент Глен Уинслоу не дала бы, поэтому
ещё тогда, аж в семнадцатом веке, был проведён немалой силы ритуал,
ограничивающий приведения в возможностях.