— Во как! — оценил прочность конструкции Петрос, пытаясь своим
молоточком, похожим на миниатюрную кирку, отколоть часть бетона у
основания, — Добротно строили.
— Помню, в Японии есть арка ворот Тории, которая пережила и
атомную бомбардировку пиндосами Нагасаки, и цунами 2011 года. До
сих пор, наверное, стоит.
— Слышал про такое, — подтвердил минералог, вертя отколотый
кусок перед глазами, — Когда будет привал, обработаю реактивами,
проверю анализаторами и смогу определить примерный возраст
конструкции. Всё оборудование у меня в повозке.
— Подойдите сюда, Мари… Манюня, — потребовал Зорин, но голос его
при этом дрожал.
Сафонова обошла сгрудившихся у основания призоров с аспирантами
и взглянула в направлении пальца академика. На тыльной стороне, с
верхней площадки, свисала часть бывшего ограждения виадука и среди
гнутых конструкций чётко просматривалась продолговатая витая рамка,
а в ней два слова, составленные из нержавеющих пластин.
— Отсюда плохо видно, но буквы не наши. Текст явно на латинице,
— приставив ко лбу ладонь, словно ему мешало солнце, проговорил
Зорин, — Неужели прав был ваш Мантуров и мы оказались в какой-то
локации компьютерной игры? Как он там называл её? Фоллаут?
— Гейша! Ко мне! — слишком эмоционально для командира
разведгруппы, выкрикнула Сафонова.
Когда лингвист приблизилась, Манюня жестом указала Попаданцу и
Гизмо отогнать любопытных, двинувшихся за Забелиной, дабы поглазеть
на вызвавшую столько изумления вещицу. Затем протянула лингвисту
бинокль и указала на свисавшую с перил табличку.
— Взгляни. Это по твоей части. АК-47 утверждает, что текст на
иностранном языке.
Забелина приложила к глазам оптику и почти минуту изучала
изделие неизвестных мастеров, молча шевеля губами.
Наконец, опустив прибор, вернула Сафоновой.
— Текст действительно набран латинскими буквами, но читается
по-русски. Там написано: «Станция Заречье». Согласись, капитан,
ничего иностранного в таком названии нет.
— А шрифт?
— Что шрифт? — с вызовом переспросила Забелина, почувствовав
себя в родной стихии, — Стилистика наша, а буквы могут обозначать
что угодно. Например, что это международная станция и вдоль всего
виадука располагались таблички с названиями на всех дружественных
языках. Сохранилась только эта. Слишком мало вещественных
доказательств, что бы судить о местном языке по одной находке.