— Звонят, как правило, психи и любопытные.
— Вот! Поэтому начальство не стало посвящать всех в версию о
существовании хтони. Опасности вроде нет, а пугать наличием скрытой
формы жизни, посчитали преждевременным. Учёные — народ
своеобразный. В своей области бескомпромиссны, а ко всему, что не
касается их исследований, доверчивы аки малые дети. Призоры, итак,
загружены до предела непривычной им работой, а если ещё предложить
охранять цыплят от призраков, то у них крыша поедет. Как это
обстоит у военных, теперь сам понимаешь. Каждый знает только то,
что ему положено. Кстати, Лишай на НП тоже не в курсе. В случае,
если заметит что-то необычное, должен сказать условное слово.
Услышишь «прикольно», дуй к нему и разберись.
— Ясно. Лампу установлю вон в том закутке. Там два полустенка
сохранились. На их поверхности тени будут хорошо видны. Сам
расположусь тут. Манюня отличную обзорную площадку выбрала. Отсюда
и закуток, и лестница с Лишаем, как на ладони.
— Одобряю, — кивнул Ломов, — Связь включи, но без нужды тревогу
не поднимай. Пусть люди выспятся, а то завтра от них толку не
будет. Ещё вопросы есть?
— Что Манюня тебе в глаза заглядывала?
— Тьфу, ты… прости, господи… Ты же мент! Не догадался что
ли?
— Я-то догадался, но АК-47 говорил, что техники прошли полное
обследование и отклонений от нормы у них не выявили. Соврал?
— Кое-что в результатах подчистили, — признался Ломов, — Зрачки
у всех были значительно расширены, словно после приёма
галлюциногенов. Это, кстати, приоритетная гипотеза появления теней,
которую и озвучили персоналу. Сложность в том, что в крови никаких
посторонних веществ не обнаружено. В работе мозга так же не
зафиксировали изменений. Как хтонь влияет на эмоции человека
осталось загадкой. Чтобы пресечь нежелательные слухи, информацию
убрали. Академика просто никто не поставил в известность.
— Понятно. Всяк сверчок, знай свой шесток… Я включаю связь.
Хорошего отдыха, командир.
Пока Ломов завершал обход, Черов быстро сбегал до намеченного
под эксперимент места, установил лампу в паре метров от обеих стен,
чтобы её свет равномерно отбрасывался на облупившуюся от времени
штукатурку, и вернулся на пункт наблюдения.
Всё это время он внимательно прислушивался к происходящему в
лагере. Возвращение Манюни временно пресекло нарастающее
напряжение. Перепалки между учёными, призорами и Сахрабом
прекратились. Хотя это могло произойти по вполне банальной причине:
началась раздача пищи.