После окончания ужина претензии возобновились. Учёные требовали
уделять больше внимания их работе. Утверждали, что они в рейде
главные, а остальные обязаны подчиняться. Так, например, академик
утверждал, что за время перехода планировал провести несколько
практических испытаний, запустить парочку зондов и протестировать
взятые с собой приборы, но Пешня не позволил. Сначала гнал их
вперёд как отару овец, а потом и вовсе уехал в неизвестном
направлении. Затем начальник научной части сцепился со своим
заместителем. Профессора он подозревал в грязной игре. Обвинил,
будто тот склонил командира на свою сторону и втайне испытывал
какое-то своё изобретение. Утверждал, что никаких зыбучих пеков и
аварии не было, а Геворкян вскрыв багаж, изменил настройку приборов
академика, подкрутив или сместив нониусы на верньерах, изменил
калибровку, чем сбил точную настройку. И теперь ни одно значение,
установленное с помощью этих приборов, не может считаться верным. В
таком случае, делать выводы, основываясь на показаниях приборов
нельзя и весь смысл рейда летит коту под хвост.
Сахраб молчал, изредка издавая что-то вроде недовольного
мычания. Попаданца, вообще, не было слышно, а Гизмо шёпотом
рассказывал кому-то историю о том, как группе под руководством
Стрелка, удалось проникнуть к ЧАЭС и спровоцировать выброс
сверхвещества. Аномальный всплеск не только открыл путь к Центру
Зоны, но и создал новые артефакты, аномалии и породил самых ужасных
мутантов.
Гизмо не просто повторял истории за Черовым, но и добавлял новые
интерпретации. То ли самостоятельно вычитав их в книгах франшизы,
то ли выдумывал на ходу. Во всяком случае, это отвлекало многих от
перебранки научных руководителей. Распаляющийся всё больше и больше
академик уже дошёл до того, что обвинял всех в саботировании его
светлых и чистых идей.
Споры АК-47, Митяя и Профа проходили на повышенных тонах и
грозили перерасти в физическую расправу. Манюня ласково, а порой и
с сексуальным мурлыканьем, пыталась охладить пыл спорщиков, но у
неё плохо получалось. Впрочем, Черов не мог утверждать это точно.
Задача капитану была поставлена иная. Выявить причины возникновения
недовольств и определить темы, которые необходимо избегать.
Всё изменилось, когда в схрон вошёл командир. Дискуссия не
прекратилась, но перешла в латентную фазу, когда интерес к
установлению истины, вроде бы, пропал, но прения продолжаются по
инерции, как бы на автопилоте. Всё-таки Ломова боялись и понимали,
что пресечь конфликт он может самым радикальным способом. Просто
пристрелив главного зачинщика. Это действовало посильнее
непознанных влияний всякой хтони.