— А мне понравился наш вечер, — сказала Анна, когда Штольман
расплатился с возницей, и они пошли по садовой дорожке к
особняку.
— Несмотря на прерванный спектакль и отсутствие ресторана?
— Да, все равно это было приключение! Пусть нам так и не удалось
узнать, что же случилось с госпожой Елчаниновой.
— Ты сгораешь от любопытства? — улыбнулся вдруг Яков. — Я точно
вижу это в твоём взгляде.
Аня вдруг остановилась, в самом деле сверкнув глазами.
— Совсем не старая дама падает в обморок из-за того, что увидела
что-то на сцене, а потом ей кажется, что это иллюзия. Она смотрит
на сцену второй раз, и уже ничего не смущает её взгляда. А мы так и
не узнали, в чём же дело. Конечно я сгораю от любопытства!
Всю степень возмущения Алекса родители прочувствовали еще с
порога. Из гостиной раздавались такие звуки, будто кто-то завел
дятла и теперь он нашел себе сосну, полную насекомых, и со всем
пылом занимается их непосредственным уничтожением. Стуки
перемежались то восторженными младенческими воплями, то
негодующими. Штольман снова сверился с брегетом.
— Уже половина двенадцатого, а он не спит, — сказал он. — Надо
сказать, что Алекс вертит Петром Ивановичем, как хочет.
— Алекс — его любимчик, — развела руками Аня. Она не могла
сердиться на дядюшку. Её саму в детстве он тоже баловал, поэтому
его методы воспитания были ей знакомы. Она могла сказать только
одно: в случае Миронова-младшего слишком большое количество любви
детей не портило.
Войдя в гостиную, Штольманы обнаружили живописнейшую картину:
Алекс, восседая на колене дедушки Пети наносил непоправимый урон
мисочке протёртого творога, который теперь всегда имела под рукой
мадам Агнес с тех пор, как самый младший член семьи стал
приобщаться ко взрослой пище. Мальчик крепко сжимал в кулачке
серебряную ложку, подаренную ему две недели назад после появления
первого зуба, и пытался самостоятельно есть творог, по большей
части размазывая все по тарелке и столу и колотя по мисочке в
моменты, когда у него не получалось зачерпнуть еду. Видно было, что
он голоден, поэтому он причмокивал от восторга, когда клал творог в
рот, но тут же принимался жаловаться, потому что кисломолочные
продукты — это хорошо конечно, но мамино молоко с ними не
сравнится.
— О, посмотри-как, кто вернулся! — радостно воскликнул слегка
забрызганный творогом Пётр Иванович. — Теперь твое настроение
улучшится, мой дорогой.