— Не слишком красивая история, — произнес Штольман, когда их
посетительница замолчала, — но какое отношение это имеет к
настоящему?
Он знал, что сейчас начнется какая-нибудь жутко запутанная
мистическая часть (он уже научился чуять их задолго до начала)
рассказа и готовился разбираться в хитросплетениях потустороннего
мира. А что делать, раз уж приземлённые дела остались в далёком
прошлом?
— Отвергнутая невеста, девушка из рода Кейси, была ведьмой, —
сказала Эйлин совершенно серьезно.
«Ну вот, началось», — со вздохом подумал Яков.
— Она зналась с феями, — пояснила кузина Элис, увидев на лице
Штольмана обречённое выражение лица, принятое ей за скепсис. — Этот
факт неоднократно отражен в нашем семейном архиве.
— Мы верим вам, — успокоил женщину Яков. Конечно, он ей верил.
Им не хватало только ведьм из древней Ирландии, чтобы в полной мере
вкусить прелестей неизведанного и невидимого обычному взгляду.
Просто духов уже было недостаточно. — Расскажите, что сделала
девушка из рода Кейси, желая отомстить вашему предку.
— Она сказала, что никому из бессовестного рода Лоуренсов не
будет на земле покоя. Если честь для нас пустой звук, то не стоит
нам долго жить на этом свете. Пятьдесят лет — крайний срок для
каждого носящего фамилию Лоуренс, да и то, если грехи его не
слишком велики. А если уж он дурной человек, то уйдет ещё до
тридцати.
Женщина запнулась и посмотрела на свои руки, желая спрятать свои
эмоции и взять их под контроль. Она не могла себе позволить сейчас
плакать. Не могла.
— Вы полагаете, что ваше семейное придание можно приложить к
текущему положению? — поинтересовался Штольман.
— Да, господин Штольман, — кивнула Эйлин, не поднимая глаз. — В
нашем семейном древе с тех пор нет ни одного человека, который бы
перешагнул возраст пятидесяти лет. А оно весьма и весьма
обширно.
Аня сочувственно качала головой, не зная, как ей утешить их
гостью. На подол платья Эйлин упали две слезы, и женщина открыла
сумочку и сердито утерлась, гневаясь на свою несдержанность.
— А теперь я должна рассказать, что именно сказала ведьма из
рода Кейси, — вернув платочек на своё место в ридикюле. — Когда
будет близок конец одного из Лоуренсов, к нему придет вестница
несчастья. Банши, древняя старуха или молодая женщина с
распущенными волосами и красными глазами, будет приходить к нему
целый месяц и пронзительно кричать и плакать о его судьбе, взывая к
его совести и заставляя размышлять о его грехах. А потом Лоуренс
умрет, какую бы фамилию он не носил в тот момент.