— А ты мне тут не тыкай, — мужчина ринулся на меня с
кулаками.
— Вот те здрасьте, это что за нафиг? Ты, дядя,
совсем нюх потерял? Я тебе сейчас нюхалку поправлю, — я встала в
стойку, готовая отражать атаку гражданина.
Меня загородил своей массой Светик. Аркадий резко
затормозил перед ним.
— Я сейчас обыск проведу по всем домикам и вещам, —
зашипел наш проводник.
— Я тебе нос откушу, — сказала Маришка, — У меня
личные вещи лежат, еще какой-то Долбоклюев по моим труселям и
лифакам не шарился. Конечно, я спрятала твою тухлую рыбу к себе в
носки, для аромату.
Народ начал шуметь. К лагерю подъехала «Шнива». Из
нее выскочил Елисей Семенович в камуфляже и
берцах.
— Утра доброго, чего шумим? — спросил
он.
— Кто-то из этих утащил ночью замороженную красную
рыбу и палку колбасы, — стал жаловаться Аркашка.
— Это не эти, а наши гости, уважительней к людям
нужно относиться. Не нужно устраивать скандал из-за продуктов.
Просто кухню на ночь надо было закрывать. Могли и дикие звери
залезть. Ты разве забыл, в каком краю мы живем? — выговорил ему
хозяин турбазы.
Он встал посреди поляны.
— Уважаемые наши гости, прошу прощения за резкость и
нервозность моего сотрудника. Вчера был непростой день, да и
полночи тоже не очень хорошие. Если вы брали рыбу, то прошу ее
вернуть на место. Мы ее обязательно приготовим. Просто если она
пропадет в домике, то от запаха будет сложно избавиться. А теперь
предлагаю всем привести себя в порядок и собраться на кухне. Я из
города привез чудесных свежих пирожков и булочек. Специально для
моих гостей пекарня готовила. Всех прошу на завтрак, — Елисей
улыбнулся дружелюбно.
Народ отправился до конца одеваться, умываться и
причесываться. Хозяин турбазы подошел с Аркадием к машине, и они
стали выгружать коробки с выпечкой. Он ему что-то тихо
выговаривал.
— Интересно, на самом деле уперли рыбу, или этот
гандольеро решил на нас спихнуть недостачу по кухне? —
поинтересовалась Инна.
— Да кто его знает. Но вот эта манера — делать
обыски, мне не нравится, — ответила я. — Ненавижу, когда кто-то в
моих вещах шарится своими потными ручонками.
— Надо его пнуть больно, — хмыкнула
Леська.
Она что-то буркнула себе под нос. Аркадий, который
шел обратно к машине, подвернул ногу и застонал. Женщина коварно
улыбнулась.
— Нечего на нас орать, — проворчала
она.