Рядом сам собой возник песочной масти пес, здоровенный, как теленок, и, развернувшись носом к калитке, заслонил меня собой, глухо клокоча рыком внутри грудной клетки.
Жуть накатывала волнами, хотелось упасть, убежать, умереть!
— Впусти… впусти… — простонало за воротами.
— Впустить? — взъерошенным, перепуганным шаром возник рядом Гостемил Искрыч. И аж присел, едва не шарахнувшись от моего тяжелого взгляда. — Так ведь это!.. Ик… На поклон ведь пришли…
— Впусти, хозяйка…
Избушка в лесной глуши, черепа на заборе, старая ведьма — складывались в моей голове детальки пазла.
Что-то я начинала подозревать…
И, решившись, кивнула:
— Впусти.
Прозвучало это куда более властно, чем я сама от себя ожидала — и ворота, подчиняясь Гостемилу Искрычу, с оглушительным скрипом поплыли в стороны.
От мерзкого звука у меня свело зубы — да так, что, кажется, склинило намертво! Мелькнула крамольная мысль, что если закрываться они будут также, то лучше пусть за чудище за забором и впрямь нас всех убьет, чем выслушивать такое еще раз!
...но пса я на всякий случай притянула к себе ближе за загривок — чтобы не вздумал уйти и оставить меня наедине с лесной жутью!
Вползшее во двор существо оказалось огромным. Теперь я отчетливо видела, что оно выше забора — только, пока оно находилось снаружи, этого не было видно.
Оно больше всего напоминало переплетение корней и ветвей, и двигалось то ли шагом, то ли ползком. И перед собой оно толкало… бочку? Деревянную такую, классическую бочку. Составленную из досок, обитую обручами.
— Прими, хозяйка. И будь милостива.
Рот у существа формировался все из тех же веток и корней, и когда оно говорило, над этим ртом, больше напоминающим пасть, угадывались глаза, но на этом всё, сходство с живым существом заканчивалось.
Оно поклонилось — видели когда-нибудь, как кланяется куча ветвей размером побольше дома? Нет? Это вам повезло! — развернулось, и пошло-поползло обратно, а за ним, в сгущающихся сумерках, толпилась очередь из других существ, пришедших на поклон к ведьминой преемнице.
Тоненькая, зеленоватая девушка в венке из пестрых цветов, поднесла сплетенную из травы корзинку, полную птичьих яиц.
Она была удивительно красивой — только спины у нее не было.
Огромный волк, настороженно поглядывая на замершего подле меня пса, сложил у крыльца задранного оленя.