— Нет! — заорал вдруг дух. — Несправедливо! Несправедливо! Все
воруют! Все! Я не брал многого по сравнению с некоторыми
чинами!
— Но отпускали преступников на свободу! — покачал головой
Алекс.
Полонский хотел было что-то сказать, но замолчал. В конце концов
он ответил, опустив голову:
— Да! Из песни слов не выкинешь — отпускал! Тут вина полностью
моя!
— Мальчик мой пошёл не по тому пути! — кивнул призрак. — С
самого детства Катя говорила, что я осуждён зазря, что я чуть ли не
святой! А все остальные сделали так, что я умер. Вот и вырос он,
желая отомстить! И вот что вышло!
Аня покачала головой. Полонского было даже жалко, но сейчас не
время для сантиментов.
— Где сейчас ваш сын? — спросила она.
— Я не знаю, — покачал головой дух. — В самом деле! — быстро
добавил он, понимая, что Анна ему не верит. — Видел его только на
приёме один раз, а после потерял из виду. В детстве-то частенько
заглядывал к ним, а после как-то не вышло.
Анна решила отпустить его. Выглядел он расстроенным, да и по
существу вопроса ничего не говорил. Хотя кое-что любопытное она
узнать успела!
Теперь нужно дождаться Штольмана и ему об этом рассказать!
Штольман ехал в экипаже, нервно сжимая набалдашник трости.
Напротив него сидели двое полицейских, которых он попросил его
сопровождать, потому как обещание Анне не оставаться одному он
помнил. Да и сам он понимал небесполезность этого хода. Мало ли что
взбредет в голову человеку с умственными проблемами! А так они
настороже и готовы! Яков потёр левую сторону груди. Ноющее чувство
в сердце не проходило. Тревога за девочек будто дырку там
высверливала. Тупая боль отдавала в руку.
Не хватало ещё слечь с каким-нибудь сердечным приступом! Хватит,
Штольман, уймись! Возьми себя в руки! Твои дети в безопасности! Что
же ты не подумал о такой возможности сразу? Сосредоточился на
смерти Изюмовой, на угрозе самому себе. А то, что его жизнь давно
не принадлежит только ему, он сообразил, только увидев
изуродованный труп Агнессы Павловны. Думая о том, какое бы
страдание причинила его собственная смерть его семье, он вдруг
дёрнулся, подумав, что он сам бы почувствовал, лишившись
кого-нибудь из родных.
Именно тогда мысли понеслись вскачь, и он стал осознавать, какую
глупость совершил, не прервав привычный ход вещей и позволив
девочкам отправиться в школу. Теперь же Яков мог только надеяться,
что он не опоздал. Экипаж затормозил у дома, и Штольман с
полицейскими спустились на мостовую, внимательно осмотревшись перед
этим. Улица была пустынна.