В сельхозкооперации прошли перевыборы. На собраниях поднимались
вопросы о недостатке товаров в деревнях и о снабжении городов
сельхозпродукцией. Представители кулачества на этих собраниях
пытались выступать за частную торговлю, против кооперации бедноты.
Однако, победила точка зрения о полезности развития кооперации. Со
стороны кулачества отмечен бойкот бедноты, отказ от предоставления
в аренду сельхозинвентаря и рабочего скота.
По национальным республикам и автономным областям в Татарии, в
Башкирии, в Акмолинской и в Семипалатинской губерниях, а также в
Кустанайском округе Казахстана хлебозаготовки проходят вяло по
причине неправильной работы местных заготовительных органов и
халатности совработников. Троцкисты распространяют повсюду
панические слухи о предстоящей гражданской войне и о введении
продразверстки...
Я слушал Алексеева, думая о том, что срочно требуются какие-то
кардинальные решения, иначе троцкисты вместе с контрреволюционными
элементами просто парализуют всю страну в самое ближайшее время.
Оказавшись на месте Сталина и даже превзойдя его своими
полномочиями в качестве главы ЧКГБ, я внезапно почувствовал
огромную собственную ответственность за будущее страны и народа.
Миллионы людей теперь надеялись именно на меня а не на кого-то еще.
И мне надлежало принимать срочные меры для улучшения их положения.
Но, с чего же начать, когда возможности маневрирования ограничены
элементарной бедностью и неразвитостью огромных территорий,
резервов почти нет, а Лев Троцкий наносит удары в спину, не только
подняв мятеж, но и запустив своих агитаторов, кажется, во все сферы
жизнедеятельности?
Взвалив на себя грандиозную ношу управления Советским Союзом, я
не слишком понимал, что же следует предпринять в первую очередь.
Конечно, я уже принял какие-то меры в очень короткий срок и не
собирался сдаваться, просто наблюдая за тем, как на страну
надвигается крах, подготовленный внутренними врагами. Выбрав для
себя борьбу, я старался выработать противодействие и этим самым
врагам, и экономическому коллапсу. Но, мои усилия все еще не
выглядели достаточными. Мне пока даже не удалось перевести
предприятия на трехсменный график по восемь часов. Ведь рабочим до
этого не так давно был, наоборот, обещан переход к семичасовому
рабочему дню. И оттого даже это мое начинание становилось поводом
для недовольства в глазах рабочего класса. А на селе и вовсе
творилось черт знает что!