Разумеется, те брежневские годы моей курсантской молодости стали
золотым временем развития страны. Заметно выросло качество жизни
граждан, которых обучали и лечили бесплатно, а семейным
предоставляли за счет государства квартиры. Развивались
промышленность, наука и вооруженные силы, а советские космонавты
успешно летали в космос. Советский спорт тоже радовал, ставя рекорд
за рекордом. Но, все-таки, чего-то не хватило СССР, чтобы не только
стать супердержавой, но и укрепиться в этом статусе на века. Ведь
не просто так Советский Союз потом развалился, а имелись к такому
концу предпосылки, намеки на которые виднелись внимательному
наблюдателю уже тогда, в благополучные годы «брежневского
застоя».
А застой имел место на самом деле. И, прежде всего, он выражался
в ухудшении оперативности государственного управления. Не только
излишняя заидеологизированность, но и забюрократизированность всех
государственных структур и самой партии, которая к тому времени
срослась с чиновничьим аппаратом в единый и неделимый огромный
больной организм, сделали управление этой самой социалистической
«динамично развивающейся системой» совсем не динамичным, а
наоборот, абсолютно неуклюжим и неповоротливым. И если на внешние
угрозы реагировать тогда еще как-то успевали, то для реагирования
на внутренние изменения в стране, порождаемые новыми реалиями и
увеличившимися запросами общества, скорости принятия решений
застойного Политбюро уже критически не хватало.
Потому, например, и планы, спускаемые сверху на предприятия, все
больше теряли обратную связь с реальностью, переставая
соответствовать запросам людей и порождая многочисленные приписки
вместо полезной продукции, необходимой гражданам. И это помимо всей
пагубности чиновничьей коррупции, повсеместного кумовства и
воровства, расплодившихся к концу застойных лет на всех уровнях.
Наблюдая все эти явления жизни вокруг себя, я уже в пору своей
курсантской молодости задумывался над противоречиями советской
системы, подозревая, что что-то у нас делается совсем не так, как
надо бы, если мы на самом деле собираемся строить развитый
социализм, а не только говорим об этом на комсомольских собраниях.
Но, к моему все большему удивлению и разочарованию, красивые слова
звучали, а ничего к лучшему не менялось. Наоборот, в конце
семидесятых ассортимент в магазинах начал ухудшаться, а когда я
выпустился, сделавшись поначалу участковым, началась знаменитая
«гонка на гробах», когда генсеки умирали друг за другом. А за
скоротечными смертями старых генсеков пришел Горбачев, разваливший
страну…