Это значило, что ее спасли,
но Елена Викторовна в данный момент считала, что просто сошла с ума
от боли, потому что она осознавала себя еще и какой-то Гермионой
Грейнджер, англичанкой и, что было самым смешным, волшебницей.
Глядя в ночное небо, слыша рядом отчаянный крик какой-то девушки,
Елена понимала, что находится все еще в гестапо, а то, что она
видит вокруг — это игра не выдержавшего боли мозга.
Часть 3
Лейтенант медленно полз к
лежавшим. По его мнению, нужно было осмотреть девушку и парня,
ассоциировавшимся в голове Виктора с именем Гарри Поттер. Что он
делает среди англичан, да и вообще, что происходит, можно было
решить и потом, сейчас перед ним были люди… фактически дети,
которым нужна была помощь. Первым, до кого дополз товарищ
лейтенант, оказался именно парень. Приподнявшись на коленях, Виктор
ощупал пацана, отозвавшегося стоном на то, что с ним делал
военный.
— Гарри, ответь, — через
силу произнес Виктор, понимая, что говорит по-английски. — Ответь,
мне нужно знать, в сознании ли ты.
— Я живой, Рон, — сквозь
зубы ответил юноша, на котором из одежды были только остатки
чего-то, напоминавшего рубашку. — Сейчас встану…
— Лежи пока, — произнес
товарищ лейтенант, направляясь все также на карачках к девушке, что
просто смотрела в небо и ни на что не реагировала. Результаты
первичного осмотра не порадовали — девушка мелко дрожала всем
телом, что могло быть после поражения электрическим током, а судя
по состоянию промежности… — М-да, досталось тебе, девонька, —
забывшись, по-русски, хоть и со страшным акцентом, произнес Виктор,
думая, чем бы прикрыть девушку, промежность которой будто бы жгли
огнем. По крайней мере вместе со следами насилия присутствовали и
ожоги.
— Ты русский? — тихо
спросила девушка, она говорила практически шепотом, а
обнаружившийся на плечах какой-то плащ, который память называла
«мантия», юноша сдернул с плеч, чтобы укутать в него девушку.
— Я русский, был по крайней
мере, — так же тихо ответил ей Виктор. — Что произошло, и что я
здесь делаю — потом разберемся, согласна? — девушка со спутанными
седыми волосами кивнула. — Сначала надо разобраться со всеми, а
потом в безопасное место.
— Хорошо, — согласилась
девушка, пошевелившись и вскрикнув от невыразимой боли, будто
сконцентрировавшейся внизу ее живота. Виктор погладил девушку,
которую память называла Гермиона, попросив полежать спокойно, и
пополз к хрипящей уже абсолютно голой девушке, волосы которой
седели буквально на глазах. Сдернув с себя рубашку, лейтенант
прикрыл той, кого память звала «Луна Лавгуд», что смог — то есть в
основном область паха, отметив, что девушка явно только что сходила
под себя, поэтому офицер перетащил ни на что не реагировавшую, а
только хрипевшую «Луну» на сухое место.