В голове раздался низкий рык. А потом мужской голос заговорил,
порождая эхо:
— Ренат из домагического мира… Приветствую тебя на моей земле.
Твоя просьба услышана. Твой клан будет защищён. Я возьму с тебя за
это входную плату. Ты станешь полноправным сыном Серых Котов. Уложи
мастер-ключ на груди. Пройди к Камесин-камню. Возьми его в левую
руку, а правой накрой и раздави.
Я нащупал потайной кармашек в рубашке, посреди груди. Ключ
проскользнул, похоже, карман для него и предназначен. Словно в
трансе, двинулся вперед. Ко мне вернулось обычное зрение. Не
встретив никакого сопротивления, подошел к телу врага. Расстегнул
футляр, вынул из него с виду самый обычный камень. Тяжелый, с кулак
взрослого. Серый, с темными вкраплениями, в трещинках.
Уши заложило, как в самолете на высоте. Я почувствовал, что мои
волосы обдувает ветром, хотя никакого ветра в зале нет.
Распрямился, положил камень на левую ладонь. И чуть не выронил:
сквозь заложенность, слух взорвали визг и скрежетание на такой
высокой, ультразвуковой ноте, что уши заболели, а кожу стало
раздирать от мурашек.
Накрыть камень правой ладонью оказалось не так просто. Я
чувствовал сопротивление, словно встретились два сильных
однополюсных магнита. Никак не получалось коснуться камня. Чуть не
крича от напряжения, давил и давил, чувствуя, что выдыхаюсь.
На краю сознания вновь послышался низкий рык. Что-то
шевельнулось в глубине. Не в теле. А где-то в глубокой тьме, куда я
всегда боялся заглядывать. И вдруг в меня хлынула мощь, звериная
ярость, жажда крови и мяса. Тело усилилось в разы, будто я вырос до
размеров Рино.
Ладонь хлопнула по камню, я сжал руки изо всех сил. Ультразвук в
ушах перешёл на неслышный уровень. Стены и пол затряслись. Всё, что
могло разбиться, взорвалось брызгами режущих осколков — двери с
витражами, световые шары, вазы, статуэтки. Всё лопалось, летело,
звенело яростными фонтанами стекла. Вокруг бушевал звенящий
стеклянный хаос. Осколки летели в меня, но я ничего не
чувствовал.
Одновременно с неслышной вибрацией гибнущего Камесин-камня
кошачий рык сотрясал меня до основания. Он словно перестраивал всё
моё существо на таком глубинном уровне, что я почти чувствовал, как
молекулы меняются, плавятся, текут, и застывают в новых формах.
И вдруг камень иссох. Рассыпался в моих ладонях серым песком,
развеялся под порывами не существующего ветра.