— Александер, как давно мы не виделись! — судя по звуку, дверь в
помещение резко открылась, прерывая речь старика. Голос вошедшей
был немного хрипловатым, властным и уверенным. Правда говорившую я
не видел, так как они оба находились у меня за спиной.
— Клара! — немного удивленно, но тем не менее радостно
воскликнул доктор, тут же перейдя на немецкий. — Es ist lange her,
seit du den alten Mann gesehen hast! (Давно ты не заглядывала к
старику!)
И дальнейший их диалог уже был на немецком, который я не знал
вовсе. Это издевательство какое-то. Только английский выучил…
Единственное что я мог делать это вслушиваться в интонации. И, по
всей видимости женщина начала говорить что-то неприятное старику,
так как тот начал явно нервничать.
— Tut mir leid, Alexander, aber ich muss dich von deinen
Experimenten abhalten. Du wirst woanders gebrauch, (Прости
Александр, но я отвлеку тебя от экспериментов. Ты мне нужен в
другом месте), — произнесла женщина, после чего разговор пошел уже
на повышенных тонах.
Я уловил только слово эксперименты, и имя ученого, злорадно
подумав, что скорее всего они обсуждают его неудачи. Только вот
дальнейшее мне уже не слишком понравилось.
— Das ist der Russe — Sascha, eine defekte Probe. Aus
irgendeinem Grund wirkt das Serum auf ihn, er stirbt nicht, aber es
gibt immer noch kein Ergebnis. — с огорчением произнес ученый, а
надо мной с любопытством склонилось красивое черноволосое лицо
женщины, одетой в фиолетовый супергеройский костюм.
Что именно он сказал, я не понял, но вот словосочетание «defekte
Probe» мне было знакомо, как и сказанное с дичайшим акцентом имя.
Дефектным образцом он меня называл часто, особенно после новых
безуспешных тестов. Но самое неприятное было то, что я узнал эту
женщину. Штормфронт — столетняя жена самого Воуда, которая на деле
была чокнутой расисткой с садистскими наклонностями.
— Hello, — только и произнес я, пытаясь казаться как можно более
дружелюбным.
— Wenn ja, warum dann Ressourcen dafür verschwenden? ( Если он
дефетный, то зачем тратить ресурсы?) — обращая на меня внимание не
более, чем на пустое место произнесла женщина, а затем…
— А-а-а-рх!!! — мое тело забилось в конвульсиях, когда мощный
разряд фиолетовых молний обрушился на меня, спадая с руки в черной
перчатке. Это было больно. Нет, не так — это было АДСКИ БОЛЬНО!!!
Куда там электростимуляции с помощью приспособлений чокнутого
доктора, или пыткам водой, или даже действия новых версий
сыворотки. К ним я как будто бы уже привык, ожидая нового посещения
вивисектора как похода к зубному, который каждый раз забывает взять
наркоз.