Но это…
Сила тока была настолько велика, что фиолетовые разводы,
отпечатавшиеся в глазницах заполонили весь обзор, и спустя секунду
я уже даже не мог кричать, только конвульсивно дергаясь в плотных
ремнях.
Боль, окружающая меня стирала время, сердце билось как бешенное,
и в какой-то момент оно просто не выдержало, остановившись, и…
— БАХ! — новая порция молний прогнала темноту, и я осознал себя
лежащим на жестком полу, жадно вдыхающим наполненный гарью
воздух.
— Genug! Dies ist das einzige Exemplar, das die Wirkung meiner
Formel überlebt hat! (Довольно! Это единственный экземпляр,
переживший воздействие моей формулы!) — крикнул старик, подбегая ко
мне и заслоняя от смертоносных молний.
— Es scheint, dass alles, was er brauchte, eine kleine Anregung
war! (Кажется, все, что ему нужно, это небольшая стимуляция!), —
весело проговорила психованная сука, пока я пытался унять
колотившееся в бессмысленных конвульсиях тело.
— Получилось! — жадно ощупывал мою тушку ученый, проводя
ладонями прямо по открытым ранам. — Регенеративные свойства не
впечатляют, но…
— Unzureichend. Schauen Sie, er wäre fast an einem jämmerlichen
Blitzschlag gestorben, (Смотри, он чуть не погиб от жалкого удара
молнии), — насмехаясь, произнесла Штормфронт. Затем, смотря мне
прямо в лицо с усмешкой продолжила на английском. — Бракованный
материал.
— Я не могу все бросить, и уехать, — гневно обернулся на женщину
Амейзер. — Ich muss noch mehr Experimente Machen! (Мне просто нужно
больше экспериментов!)
— Du wirst tun, was ich gesagt habe, (Ты сделаешь, как я
сказала), — наклонилась к доктору «супергерой», смотря тому прямо в
глаза. — Ты мне нужен в другом месте, а этот русский дождется тебя
здесь.
— Aber ich… — уже заискивающим тоном продолжил Александер свой
диалог с той, ну а я в этот момент был занят тем, что как можно
незаметнее пытался подцепить обгорелой рукой один из инструментов,
которые я видимо перевернул, пока падал. Если мне суждено подохнуть
именно здесь, то я хотя бы заберу с собой одного из своих
мучителей. Шторфронт от железки в горло даже не почешется, а вот
старик…
— Ты, вставай! — прикрикула эта «Клара» как раз в тот момент,
когда я незаметно накрыл скальпель ладонью.
Стараясь не выдать себя, я начал медленно вставать, опираясь
всеми конечностями на холодный кафельный пол… Хотя кого я
обманываю, я и так еле встал и без лишнего актерства. После
прохождения по моей тушке электрического заряда, руки и ноги
тряслись как у паралитика. Кожа полопалась, и по рукам в разные
стороны разошлись ветки ожогов. Я едва смог незаметно засунуть
скальпель себе за отворот бесформенных штанов, как твердая, словно
железная рука с легкостью приподняла меня, заставив встать на
носочки, и словно куклу швырнула прямо в руки подошедшего мужика, в
костюме санитара.