При этой мысли я непроизвольно хмыкнул, наблюдая за тем, как
шлейф из искр утопает в этой циклопической створке. Слухи, как
обычно, имели мало общего с реальностью. Эти врата открывались не
так давно. И судя по тому, что моя цель с лёгкостью их отыскала, не
заплутав в лабиринте из пещер и узких отнорков, она посещала этот
зал далеко не в первый раз.
Тряхнув головой, я выкинул все лишние думы прочь, решительным
движением снял с пояса свой гримуар и приложил его к прямоугольной
нише в двери, которую приметил на уровне своей груди. В стене
что-то громко щёлкнуло, и махина из бронзы беззвучно поползла
влево, утопая в камне.
– Всех люблю на свете я!
Я выхватил свой револьвер, шагнул внутрь и тут же выстрелил в
метнувшийся ко мне хищный силуэт…
***
– Твою же мать! – прошипел я, силясь открыть глаза под
неугомонные завывания будильника.
Чувствовал я себя откровенно паршиво. Впрочем, как и каждое утро
на протяжении последней пары недель. Да, кажется, именно тогда меня
начали посещать эти проклятые сны. Не могу сказать, что мне и
раньше не снилось всякое дерьмо, но это…
Эти сны разительно отличались от того, что я видел прежде. Они
поражали своей детализацией. В них я чувствовал холод, усталость,
мог ощущать запахи и вкусы. Даже боль не отличалась от той, которую
я испытывал в реальной жизни.
В первые минуты после пробуждения моя голова буквально пухла от
количества странных знаний о том месте, в котором я каждый раз
оказывался, проваливаясь в мир грёз. Радовало только то, что через
полчаса после пробуждения они благополучно стирались ворохом забот,
и, кроме общего разбитого состояния да противной ноющей головной
боли, уже ничто не напоминало об этих чёртовых сновидениях.
Сделав усилие над собой, я всё-таки поднялся с кровати, щёлкнул
кнопкой на электрическом чайнике и отправился в ванную, для того
чтобы подставить раскалывающуюся от боли голову под бодрящие струи
холодной воды. Сегодня мне предстояло немало дел.
– Алло! Настюш, привет! – мне казалось, что унылые гудки звучат
уже целую вечность.
– Привет, Олеж! – ответил мне слегка уставший, но жизнерадостный
женский голос из динамика.
Никогда не перестану удивляться тому, с какой лёгкостью её
вполне обычный голос может вызывать во мне эту бурю сменяющих друг
друга эмоций. Словно по волшебству, тоска и грусть уходят уступая
место бурному потоку щенячьей радости. Чувствую себя
восьмиклассником на первом свидании. Хотя кому я вру... Я и в
восьмом классе ничего подобного не испытывал.