-Ломайте машину, хоть она трещит и визжит, но не сметь
останавливать ее, без команды с мостика! Из-за эксцентрика чуть
весь корабль не погубил, идиот!
Хотя думаю, что в реале слова боцманского сына Макарова были
куда как забористее.
Так вот, Серега был хорош именно тем, что к нему это не
относилось! Он делал свое дело тихо и незаметно, на него можно было
опереться, как на собственную руку. Казался со стороны флегматиком
– на деле же был философом; когда припрет, мог буквально летать по
отсеку, гоняя «групманов» (старшин групп); замечал любой непорядок
в своем заведовании, тут же стараясь устранить; при этом наезжать
на него и пытаться давить было бесполезно – где сядешь, там и
слезешь; искусством прикрыться грамотно написанной бумажкой он
владел, ну просто с еврейским совершенством, в паре с нашим
снабженцем (о котором будет сказано ниже) творя буквально чудеса,
выбивая на лодку необходимый инвентарь (и много сверх, что как
оказалось, очень выручило нас в этом походе). А так как семьи у
него не было – лишь сестра где-то в Ленинграде – то на лодке он
проводил едва ли не больше времени, чем на берегу.
Четвертым был самый лучший снабженец на флоте, Сидорчук Богдан
Михайлович – всего лишь старший мичман, но как раз такой, про
которого, помните фильм советский, где адмирал говорит: «За такого
снабженца, я двоих командиров БЧ отдам не раздумывая, да еще коньяк
поставлю дураку-командиру, который мне столь ценный кадр
уступит».
Из офицеров только один мне незнаком: переведенный из штаба
флота на должность зама по воспитательной работе, капитан второго
ранга Елезаров Валентин Григорьевич, после этого похода ему
пообещали с повышением в отставку. Самый старший по возрасту из
экипажа — не знаю, как он выдержит этот поход, последний раз
он на лодке был лет двадцать назад. Окончил Киевское высшее
военно-морское политическое училище еще при Горбаче, в девяносто
первом уже стал капитан-лейтенантом, а после развала СССР
уволился — сам говорит, что по политическим мотивам, как
несогласный с политикой правительства. Ага, все уволенные в те годы
так говорят, и кого по несоответствию выгнали, и кто в коммерцию
сбежал! Замполит наш (мне так привычнее эту должность называть) был
из вторых. Вроде неплохо начал, а после... Капитализм — это
джунгли: если не ты съел, так тебя! В общем, прогорел — спасибо
еще, что живой — и опять пошел на флот через каких-то знакомых
при штабе, где и служил, приобретя прозвище Комиссар. А теперь ему
плавстаж понадобился, перед увольнением, и не нашли, куда еще его
засунуть, кроме как не к нам! Успел уже у нас получить прозвище,
когда его рядом нет, «затычка в заднице». С ним будет тяжело в
походе, это не Петрович или другой из офицеров.