Унынию не было места на государственной службе, но нечто похожее
сейчас испытывал Императорский Див. Он вновь взглянул в зеркало - и
поймал чуть насмешливый взгляд Афанасия. Хозяин никогда не носил
таких костюмов. Владимир не сдержал улыбки, представив, как колдун
пытается угнаться за преступником, не порвав при этом дорогущие
ткани, что так плотно сидят на теле. И всё равно сейчас из зеркала,
словно из далекого прошлого, на дива смотрел его хозяин.
***
Ноябрь вступал в свои права. Тяжелый дождь в перемешку со снегом
мешал прохожим видеть что-либо дальше собственных носов. Потому они
опускали головы и, сгорбившись, торопились по своим делам.
Владимир тоже спешил. Афанасий тяжело заболел, так что черт с
ног сбился бегать к аптекарю за очередным лекарством, которое
прописал чародей из Канцелярии. Надо сказать, сам колдун давно не
просил вызывать лекаря. Но Владимир всё равно регулярно делал это.
Каждый раз он помогал раздевать и лечить хозяина, никогда не
отходил далеко и надеялся услышать заветное "Идет на поправку". Но
таких слов всё не звучало...
Вот и в тот день чародей посетил Афанасия. Он одобрительно
кивнул Владимиру, который приволок очередную порцию лекарств.
- Сколько раз в день я должен давать Афанасию Васильевичу это
снадобье? В какие часы это лучше всего делать? - черт встал у
кровати хозяина, чтобы выслушать распоряжения.
Доктор невесело усмехнулся, с каким-то даже сочувствием глядя на
Владимира:
- Да уж без разницы теперь. Умирает твой хозяин.
- Как умирает? - черт поднял глаза на лекаря. Афанасий
Васильевич не любил, когда Владимир так делал: это пугало
посетителей. Однако черта слишком поразили слова лекаря, чтобы
думать о приличии.
Он чувствовал, как хозяину плохо, но за всю неделю ни разу не
согласился даже предположить, что Афанасий Васильевич не выздоровит
рано или поздно. Хозяин ведь бывал тяжело ранен. Тогда ему было
намного хуже, чем сейчас, разве нет? И он выживал! И сейчас должен
был выкорабкаться.
Тихий удушливый кашель заставил Владимира обернуться. Афанасий
Васильевич слабо взмахнул рукой:
- Помоги сесть, чертяка... Благодарю за лечение, Юрий Филимоныч.
О его итогах я поговорю со своим чертом сам... До свидания.
Чародей знал Афанасия Репина не первый год и уважал его за
стойкий дух и человечность, какую нечастно повстречаешь. Вот почему
выглядел Юрий Филимонович по-настоящему подавленным. Он раскланялся
и ушел, тихо притворив за собой дверь. Всего этого Владимир не
видел. Он вообще не замечал ничего, кроме исхудавших рук хозяина.
Черт не смотрел ему в глаза, а потому запомнились ему именно руки.
Когда они успели покрыться столь явными морщинами?..