– Этот Ваго… ему можно верить? – Осведомился Мормонт.
– Честно? Понятия не имею. Он жил среди наемников лет шесть,
семь, повидал множество предательств и измен. – Ответил Даарио со
всей серьезностью, на которую был способен. – Но он убил ко Поно
ради этого соглашения. И, если поход на Мирр удастся, он наверняка
станет полноправным кхалом. Ещё вчера о таком он мог лишь мечтать!
Наемники учатся не только предавать, но и видеть собственную
выгоду. От сохранения договоренности с нами он выиграет больше, чем
от ее разрыва... Наверное. И, к тому же, он дал клятву воина на
глазах у своих названных братьев.
– И это значит?..
– Что он уважает вас, – продолжил мысль тирошиец, – настолько,
насколько крикун может уважать человека, рожденного не в седле.
Подобные клятвы обычно держат.
– Это станет понятно позже. Если кхас уйдёт на северо-запад,
значит, этот Ваго своё слово сдержал. А пока мы должны позаботится
о нашем товарище. – Прервал обсуждение Визерис, мрачно глядя на
истекшее кровью тело Равариса, над которым склонилась Эйлинор.
Даарио взглянул сначала на труп своего соотечественника, затем
на потемневшее лицо Даленнис, для которой бородач был давним
другом. Что ж, повезло Поно, что он уже мёртв. Иначе эта фурия его
бы сейчас заживо разделывала бы. Что б этому конетраху в Пекле
жариться! Проклятье, такая глупая и несуразная смерть от рук
взбесившегося дикаря…
– Сир Джорах, закрепите тело Равариса на лошади. – Скомандовал
принц. – Нельзя оставлять его тут. Когда вернёмся в лагерь, надо
будет отдать одному из наших братьев последние почести.
Визерис Таргариен.
Как же быстро на войне всё меняется! Короли Западных земель и
Простора полагали себя победителями, пока не увидели в небесах трёх
драконов. Жители Тамблтона радовались зверям, принесшим им
погибель. Сам он в прошлой жизни считал сражение выигранным – ровно
перед тем, как первая стрела Кроворона нашла свою цель. Его
названный отец, Эйрис Таргариен, велел открыть ворота
предателям-Ланнистерам, рассчитывая с помощью старого друга дать
решающий бой Узурпатору... Да и незачем погружаться в пучины
истории. Сам Визерис за время своей недолгой, но насыщенной
событиями наёмничьей карьеры понял, насколько лихо может измениться
ход кампании в считанные дни, а порой и часы. Пару лун тому назад
положение волантийцев и их наемников казалось крайне тяжелым;
теперь же весы стали ощутимо клоняться в их сторону.