Нашел он старшенького аккурат возле пресловутого Сада Камней, что послужило еще одним поводом для злости, ведь теперь его украшал еще один камень – целый булыжник горного хрусталя редчайшего розового цвета.
«Чтоб тебя…»
- Празднуешь победу? – вышло именно с той долей токсично, как и хотелось.
- Победа всегда со мной.
Сперва младший намек не понял. Кохэку криво ухмыльнулся, но ничего подсказывать не стал.
Кэтсу… Кохэку Кэтсу Таро Тэтсу. Победа, если переводить с древнего.
Понимание врезало кувалдой по темечку, и сразу следом добивающая мысль:
Кэтсуми… Кэтсуми Юу Макото. Победная.
Второе имя брата и первое его тсани были полностью созвучны, происходили из одного корня и означали… Означали, что он все опять проглядел.
- Ты с самого начала все знал? Помолвка на «Вездесущем» была только прикрытием?
- Прикрытием? Для чего? – удивление вроде бы было неподдельным, но Тэкеши уже закусил удила.
- Откуда я знаю?! В ваших с отцом интригах асур рога сломит!
- Немного почтения, младший.
И опять этот вымораживающий тон. Когда-то он ровнялся на брата, считал, что именно так и предстало выглядеть и вести себя высшему аристократу. За последний год многое изменилось, идолы как-то поблекли, покрытые патиной от стычек с реальностью.
- К тебе?
- Мне на твое почтение… кхм… - Кохэку едва сдержался, попытался сбавить обороты, - ты об отце говоришь.
- Опять прячешься за его спиной?!
Младший явно напрашивался на взбучку. Специально выводил на эмоции, на неадекватный ответ. Старшему может быть и стоило бы отступить, последовать мудрому совету матери и дать Ши остыть, но… Но в его груди тоже клокотало и совсем не от переполнявшего счастья.
- Ты еще такой мелкий и глупый, - прямой взгляд и бесящая до невозможности ухмылка.
Издевательская такая, мол, ничего ты не можешь, кроме как мяукать, молочный котенок.
Бамбуковый бо[1] ткнулся в руку сам, как живой. Такие были припрятаны по всей территории поместья – дань древним традициям, согласно которым нужно быть готовым следовать Путем Воина даже после плотного обеда. Глухой стук и его замах останавливает такой же бо, выхваченный словно из воздуха.
Кохэку владел бодзюцу[2] не в пример лучше и Тэкеши помнил это всем телом. Количество синяков, оставленных старшим, невозможно было сосчитать, но сейчас руку младшего вел праведный гнев.