— Приберите здесь, — скомандовал Леонид
своим людям.
Началась суета. Заворачивали и выносили
тела, убирали кровь. Александр даже не заметил, как к нему подкатилась
отцовская коляска. Воскресенский-старший, собравшись с силами, поднялся на
ноги. Около него забегала жена, но он отмахнулся от неё, как от мухи.
Выпрямился и, расправив худые плечи, встал напротив старшего сына.
— Посмотри на меня.
Наверное, единственное, чего Саша
Воскресенский боялся в своей жизни — это смотреть отцу в лицо. Он выдохнул,
закрыл глаза и открыл их снова. Звонкая пощёчина и стыдная, острая боль в
правой щеке — Александр дёрнул рукой, чтобы дотронуться до пылающего лица, но
усилием воли оставил её висеть вдоль тела.
— Я должен был научить тебя, как
обращаться с собственной женой, чтобы она не пошла налево?! — отец тяжело дышал
в приступе гнева, метнувшуюся было к Александру мать он остановил резким жестом
руки. — Не стоит, Галя. Не жалей его. Это его вина.
Люди вокруг делали вид, что ничего не
видят и не слышат. Александр опустил голову, не в силах бороться с обжигающим
чувством стыда.
— Будут последствия. Придётся отвечать
за них.
Искандер Борисович тяжело опустился в
кресло, его лицо на миг исказило болью. Он кивнул жене и та, жалостливо
взглянув на старшего сына, покатила коляску к лестнице — там её приняли
охранники и, подняв, потащили наверх. Отец наотрез отказывался устанавливать в
доме пандусы, словно не желал расписываться в своём бессилии.
Демид, проводив отца гневным взглядом,
подошёл к брату, встал с ним плечом к плечу.
— Он перегнул.
— Он прав.
Прав, как и всегда. Александру проще
было принять сторону отца, чем всю жизнь мучиться от несправедливости к себе.
Так было проще. И сложнее одновременно.
— Останешься сегодня дома?
— Нет, к себе поеду. Где Данька?
Присутствие всех сыновей на казни было
обязательным. Данил уже второй раз пропускал это событие.
— Сказал, на работе, — Демид вздохнул,
покачал головой. — Опять проигнорировал. Ему тоже скоро достанется. Отец уже
злится, говорит, Лиля его с толку сбивает.
Данилу вряд ли достанется. В этой семье
всегда доставалось только Саше. Только к нему у отца семейства были огромные
требования. Демид не обладал ни большим умом, ни характером, он был мягким, как
пластилин, чутким, как мать, и не слишком инициативным, он не нарушал правил,
но и не делал ничего выдающегося. Данил же всегда был сам по себе. Несмотря на
строгий кодекс, он всегда искал пути выйти из жёстких рамок семьи, и даже почти
нашёл их, женившись на одногруппнице без одобрения родителей.