Вероника умилилась их стараниям и всех простила. К тому же голос у профессиональной красавицы был грубым и простонародным, и в купе с её намеренно провокационным поступком свидетельствовал о не слишком изысканных манерах и небольшом уме соперницы. А какой смысл ревновать к дуре?
После дачного эпизода Саша произвёл переоценку приоритетов и стал ставить отношения с Вероникой выше «абсолютного права мужчина на личную свободу и независимость». Теперь молодые люди почти не расставались, Саша всё чаще описывал свои планы на будущее с ключевым словом «мы», всё реже поступали звонки с приглашениям от Сашиных подруг дабы «бесполезно».
На осенние каникулы пара отправилась в Петербург, где была возможность остановиться у тёти Вероники, преподававшей в музыкальном училище. Тётя сообщила, что с недавнего времени в книжном магазине на Невском появился большой выбор нот, и она регулярно их там приобретает.
– Давай, зайдём сюда. Я хочу тебе сделать подарок, Ника, – Саша нежно приобнял свою девушку за плечи во время прогулки по Невскому, и молодые люди зашли в очень большой книжный магазин.
В нотном отделе Саша сказал:
– Мне очень нравится смотреть, как ты играешь, моя Ника… Я бы хотел, чтобы ты продолжала заниматься. Выбери ноты, которые тебе нужны, я хочу их тебе подарить.
Вероника была очень тронута таким романтичным проявлением чувств со стороны Саши, казавшегося ей до этого не просто абсолютно прагматичным, а иногда даже чересчур циничным. Самым удивительным и приятным открытием для неё являлся тот факт, что её возлюбленный ценит в ней качества, которые многие из её близких воспринимали как «странность» или чуть ли не ненормальность. Хотя у Вероники было достаточно нот и практически не было возможности играть, так как они почти постоянно жили у Саши, она с благодарностью выбрала пару сборников на память об этом выдающемся дне.
В отличие от некоторых из своих подруг, юная Вероника не могла себя представить в роли жены или матери: ни той ни другой она просто напросто не хотела бы быть. Соответственно, в её миропонимании полностью отсутствовала категория «муж». Она никогда не могла ответить на вопрос: «каким бы ты хотела видеть своего мужа?» Точнее её ответ мог бы быть только таким: «Никаким». Даже идеальных Мэта или Рагнара она не могла себе вообразить в архаичном формате «мой муж». О, да, она хотела бы иметь с одним из таких мужчин романтичные отношения. Но «муж» в её сознании был чем-то вроде третьей руки. Может вроде оно и неплохо в чём-то, но как это использовать – совершенно непонятно.