— Бобров, пропусти уже Василия Фёдоровича, — крикнул я, стараясь
перекричать вой ветра. Бобров неохотно отъехал в сторону. — Ну, что
же вы, Василий Фёдорович, подъезжайте. Будете дорогу нам в
императорский дворец показывать.
— Что же вы верхом, ваше величество? — губернатор приблизился, и
теперь мы ехали бок о бок.
— Не люблю кареты, Василий Фёдорович, в них сильно трясёт, —
совершенно честно ответил я ему. — Но если завтра мы не сможем
продолжать наш путь, то, пожалуй, я воспользуюсь каретой, и мы
посетим некоторые заведения. Надо иногда совмещать приятное с
полезным.
— А какие именно заведения хочет посетить ваше величество? —
Мертенс вытер платком лоб.
— Я пока не знаю, утром сообщу. — Ответил я, сильнее наклоняя
голову. Тем не менее успел заметить, как Мертенс снова начинает
вытирать лоб. — Что с вами, Василий Фёдорович?
— Да, что-то душно, ваше величество. — Пробормотал губернатор
так, что я его едва услышал.
— Ну, это не удивительно. Гроза же надвигается. Перед грозой
всегда духотища стоит, — сочувственно произнёс я, пригибаясь ещё
больше, потому что ветер совсем уже в ураган пытался превратиться.
— Ничего, дождь пойдёт, полегчает. Главное, чтобы нас этот ветер в
волшебную страну не унёс. — Пробормотал я себе под нос.
Молнии сверкали уже совсем близко, и мы заткнулись, стремясь
побыстрее добраться до дворца. Дождь хлынул сплошной стеной, как
только мы с Елизаветой вошли в Путевой дворец.
— Что за погода, — ко мне подошла Мария Фёдоровна, говорила она
по-французски. Это был своеобразный демарш против моего произвола.
Но, подозреваю, что происходил он оттого, что вдовствующая
императрица просто-напросто не могла выучить русский язык в
достаточной степени. Более того, она не хотела его учить. —
Александр, посмотрите, на наших несчастных придворных вылилось
столько воды за минуту. Они все ужасно мокрые, а туалеты дам
превратились в нечто невообразимое. — И она злорадно посмотрела на
Гагарину, которая в этот момент снимала шляпку с обвисшими полями.
— Нам всем нужно задуматься, сын мой. — А ещё у неё появилась новая
фишка: Мария Фёдоровна перестала обращаться ко мне «ваше
величество» всячески подчёркивая, что я её сын. Особенно
публично.
— О чём нам нужно задуматься, матушка? — в тон ей задал я
вопрос. — О том, что после такой жары всегда идут грозы? Это законы
природы, и не нам пытаться что-то в них изменить.