— Это прежде всего препятствие на нашем пути, — высокомерно
заявила она.
— Бросьте, матушка, — я отвечал ей исключительно на русском
языке, не без скрытого злорадства наблюдая, как иногда сбоит её
внутренний переводчик. — Лично я считаю подобные задержки
благословением. Они позволят мне осмотреть город, и сделать это
внимательнейшим образом. Чего никогда не произошло, если бы не эта
гроза.
— Я надеюсь, Александр, вы позволите местному дворянскому
обществу устроить для нас бал? — перебила меня мать, и тут же
подняла руку, чтобы прервать мои попытки возразить. — Глубокий
траур уже закончился. И я считаю, что можно позволить местному
провинциальному дворянству устроить для нас бал.
— Зачем? — я быстро прикусил язык. У Сашки было много различных
завертонов и разворотов, но вот бал он бы никогда не отменил.
Сейчас я мог списать своё нежелание вальсировать за невменяемые
деньги на траур, но вот что буду делать после окончания годовой
скорби по покойному императору, даже не представляю.
— Что значит, зачем? — Мария Фёдоровна приподняла брови. —
Александр, я успела переговорить с господином Мертенсоном. Этот бал
готовился. Неужели ты хочешь оскорбить всех дворян Тверской
губернии своим отказом?
— Нет, разумеется, — вот ведь… И когда она успела поговорить с
губернатором? Он же практически всё время был подле меня! Так,
Саша, спокойно. Мать ты не изменишь, у неё разные интриги в крови.
Она инфаркт схлопочет, если даже не попытается. Надо её чем-то
занять. Причём срочно. Подготовка к коронации — это долго, нудно и
сложно, и всё одновременно. И я не могу посадить её под домашний
арест в Москве, не поймут-с.
— К тому же, я считаю, что нужно вывести в свет Екатерину. На
таком вот провинциальном балу это будет вполне уместно, —
продолжала императрица. Вокруг нас образовалось небольшое
пространство. Бобров очень быстро его организовал. Ну а как же, его
величество с матерью разговаривать изволит.
— Матушка, Кате тринадцать! — я с трудом заставил себя говорить
тихо, потому что к нашему разговору прислушивались все, включая
Лизу. Даже промокшую одежду предпочитали оттряхивать тихонько. Даже
лакеи, мать их, стояли в сторонке и не спешили растаскивать гостей
по приготовленным им комнатам. — Она совсем дитя, — добавил я ещё
тише.
— Екатерина достаточно взрослая для первого представления свету,
— холодно ответила Мария Фёдоровна. — Так вы даёте разрешения на
бал?