— Да вы ещё и поэт, Алексей Иванович, — я снова бросил взгляд в
окно. — Почему вас уволили со всех должностей? Я не знаю деталей.
Отец не делился со мной мотивами многих своих поступков. — Я не
стал добавлять, что часть этих поступков была, мягко говоря,
странной, а часть и вовсе дурацкой.
— Мы не сошлись во мнениях с графом Кутайсовым, — довольно
осторожно, после почти минутного молчания ответил Васильев. — А
Павел Петрович был скор на выводы.
— Понятно, — я смотрел в окно. Поле закончилось, и теперь мы
ехали мимо довольно живописной берёзовой рощи. — Сколько на
сегодняшний день у Российской империи долгов?
— Порядка пятидесяти пяти миллионов серебра, — практически сразу
ответил Васильев. — Это только долг в иностранных банках, ваше
величество. Сколько сейчас составляет долг государства, я не знаю.
Он постоянно рос. Павел Петрович даже хотел пойти на безумный шаг и
убрать из обращения ассигнации. Заменить их серебром и выплатить
долги хотя бы иностранным банкам.
— Он не смог бы сделать это безболезненно, — довольно равнодушно
заметил я, пытаясь осознать размер дыры в бюджете.
— Павел Петрович и не смог. — Осторожно заметил бывший казначей.
— Ассигнаций было в ходу на сто пятьдесят — сто шестьдесят
миллионов рублей. Точно не скажу, но примерно вот так.
— У вас был план, как погасить хотя бы внешний долг? — резко
спросил я, поворачиваясь к нему лицом.
— Если только всё серебро пускать на погашение, а недостаток
компенсировать выпуском новых ассигнаций, — он развёл руками.
— Этого нельзя делать, — я покачал головой. — У нас практически
нечем обеспечить стоимость наших ассигнаций. — Начинала болеть
голова, а тряска вызывала только одно желание, вылезти уже,
наконец, из кареты. Не знаю, есть ли сейчас уже понятие инфляции, и
совершенно не помню, было ли что-то похожее в Российской империи в
это время, но проводить такой эксперимент мне не хочется. — Вот
что, приготовьте мне развёрнутый доклад о налоговом бремени,
пошлинах, в общем, обо всём, что приносит доход казне. А также
укажите все основные статьи расходов. Мне нужно понять, как обстоят
дела, но никто не может дать мне чёткого ответа.
— Вы поэтому вызвали меня, ваше величество? Да ещё и позволили
ехать в вашем поезде до Москвы? — спросил Васильев. Похоже, он
действительно ничего уже не боится. И ссора с Кутайсовым это только
подтверждает.