Закулисье – шепнул чужой
внутренний голос. Область, где шла подготовка к балу и отдельным
его элементам. Подготовка длилась весь год, и включала в себя
тысячи деталей. Отлов и «обучение» танцоров, выращивание и мутацию
музыкантов. Наложение на основной зал множества слоёв защитных,
иллюзорных, некротических, а также десятков других видов чар.
Готовка еды, если этот извращённый процесс можно было так назвать.
Изготовление марионеток для большого представления…
Я уцепился за эту мысль, невесть как
возникшую у меня в голове, поскольку от неё пахло Анной. Как мысль
могла пахнуть и как одно было связано с другим – не столь важно, с
такими мелочами придётся разобраться потом. Вооружённый мыслью, я
вновь бросился вперёд, прочь из бетонной коробки, по коридорам, где
стены были обшиты красным деревом, а освещение обеспечивали
старинные бронзовые лампы. Здесь не водились монстры, но
театральный реквизит местами загораживал путь не хуже баррикад. Я
карабкался на груды бутафорского оружия, проползал под декорациями,
проламывался там, где не мог пройти иначе. Грандиозное
представление в честь Князя в Жёлтом обещало захватить весь
необъятный зал. Гости становились актёрами, а помогать с ролями
должны были…
Марионетки.
В первую деревянную фигуру ростом два
метра с гаком я попросту врезался на полном ходу, заставив ту
отлететь и сложиться на полу. Впрочем, она тут же поднялась, словно
подвешенная на невидимых нитях, медленно повернув в мою сторону
нарисованное лицо. На нём выделялись две щели для глаз и провал
рта, всё остальное – выцветшая краска поверх старого дерева.
Это что, костюм?
Марионетка склонила голову набок и
приложила ладони ко щекам – жест наигранного удивления. Я ожидал,
что она бросится на меня или хотя бы поднимет шум, но вместо этого
нелепая двухметровая кукла осталась стоять на месте, лишь
поворачивая голову вслед.
Дальше они стали встречаться чаще –
иногда группами по трое-четверо. Они перетаскивали реквизит и
одежду из небольших помещений, передвигали декорации и в целом
изображали бурную деятельность. Изображали ровно до того момента,
как не замечали меня – тогда они бросали любое дело и «удивлённо»
прикладывали ладони ко щекам. Марионетки отличались лишь рисунком
лиц, в остальном оставаясь неизменными. Каждое их движение
выглядело так, будто сверху висела огромная рука, дёргающая за
нити. Я бежал мимо, изо всех сил надеясь, что успею найти Анну до
того, как поднимется большая тревога. Эти куклы, похоже, не
представляли угрозы, но здесь явно водились не только они. Моё
вторжение в закулисье не могло остаться незамеченным для
по-настоящему опасных ребят.