- Уже все оформлено и ты будешь учиться именно здесь. Возражения
не принимаются.
Боюсь, местные руководители просто не понимали того, что хуже
уже некуда. Сейчас, когда я вдруг стал одним из «сироток», мне
припомнят все, и боюсь, это припоминание очень сильно отразится на
моем здоровье. И я, собирая вещи, решил, что сбегу, как только
появится такая возможность, уже прикидывая, как лучше всего будет
это осуществить, и благодаря, свою предусмотрительность за то, что
сделал закладку из денег, золота и документов, которые очень скоро
могут мне пригодиться. Кстати вопрос о моих документах все же
поднимался, но я отмазался тем, что мать в последнее время,
пропивала все до чего могла дотянуться. Куда именно она дела деньги
и документы, я попросту не знаю.
Предполагая, что большую часть вещей у меня все равно отберут,
если не руководство интерната, то его воспитанники, я постарался
взять с собою, что-то достаточно простое, и прочное. Тем более,
прикидывая маршруты отхода, понимал, что мне придется скорее всего
ночевать на природе, и потому нужно было что-то достаточно прочное,
не особенно маркое, и не слишком вызывающее. В итоге, остановился
на рабочих брюках из плотной брезентовки, точно такой же куртки,
пары футболок и нескольких комплектов нижнего белья и носок. Вся
эта верхняя одежда уже использовалась мною для вылазок в горы на
выходные дни, и показала себя с самой лучшей стороны. Помимо этого
в мой походный рюкзак легли средства личной гигиены, перочинный нож
с ложкой и несколькими лезвиями. И самое главное фотография
родителей, в небольшой застекленной рамке. Кроме всего
вышесказанного у меня имелось еще и сто двадцать рублей денег,
найденных в доме, за последнюю неделю пребывания в нем. Предполагая
скорый отъезд в какой-нибудь приют, большая их часть, была надежно
упрятана в широкие лямки рюкзака. При себе я оставил около пяти
рублей и немного мелочи. Наверное, надо было добавить к чердачной
закладке, кое-что и из одежды, но почему-то не подумал об этом
раньше, а сейчас было уже поздно.
Школа встретила меня гулкими пустыми коридорами. Как оказалось,
все воспитанники этого приюта, находились в летних лагерях.
Поставив меня на учет, и выдав местную форму, в дополнении к тем
вещем, что имелись у меня, накормили беляшами, купленными в
соседней столовой, и предложили занять любую койку в общежитии,
сказав, что сегодня никаких действий не ожидается, а вот завтра с
утра меня оправят в один из лагерей к детям. Общежитие, больше
напоминало армейскую казарму. Во всяком случае, если верить
рассказам покойного отца, она должна была выглядеть именно так.