— Цецилия Абрамовна, — я встал и совершенно искренне поклонился
женщине. — Преклоняюсь пред вашей мудростью и красотой. Надеюсь, вы
не пострадали?
— Этот шухер таки не стоит даже ваших слов, — пренебрежительно
отмахнулась еврейка. — В свое время меня грабил сам Япончик, а это,
я вам скажу, на самом деле было что-то с чем-то. Правда, Миша был
очаровательно культурным человеком, примерно таким, как вы, только
чуть красивше на лицо, но не то что эти халамидники. Не хотите,
господин фон Нотбек, капельку пейсаховки? Моя мама, а она была
святой женщиной, я вам точно говорю, научила меня делать настоящую
пейсаховку.
— Не откажусь, Цецилия Абрамовна, — я с улыбкой кивнул женщине и
пристально посмотрел на потирающего запястья рук Шмуклеровича. —
Израиль Львович, думаю, нам пора приступить к делам. Для начала
озвучьте точную сумму, полученную вами с каждого пассажира, а потом
аккуратно отсчитайте от нее семьдесят процентов в мою пользу.
— Божечки... — схватился за сердце судовладелец. — Да лучше бы
меня ограбили эти босяки. Ни боже мой, сорок и точка. Смею
напомнить, это таки пока мой пароход.
— Если бы не я, эта ваша посудина... — я углядел на столе
коробку с сигарами и, позаимствовав одну из них, аккуратно откусил
ее кончик специальной гильотинкой, — эта ваша посудина, максимум
через неделю была бы реквизирована красными. Смею напомнить,
совершенно бесплатно. А что было бы лично с вами, я вообще не
представляю. Кстати, слышали, что у большевиков все общее? Нет?
Да-да, даже женщины. Шестьдесят пять и только из огромного уважения
к вашей прекрасной супруге. И я еще не упоминаю о скромной премии в
мой адрес за ваше спасение, а также о штрафных санкциях за срыв
оплаченной доставки к месту назначения. Хотите, я позову этих
несчастных и спрошу, кого они считают виноватым в произошедшем?
Интересно, нет ли у них желания потребовать свои кровные назад? Ну
что вы, что вы, Израиль Львович, не надо хвататься за сердце, меня
это совершенно не трогает. А кто меня хотел кинуть? Александр
Сергеевич Пушкин или некий Шмуклерович? Ай-яй-яй... Не стыдно?
В общем, я немного поигрался с клиентом и великодушно согласился
на шестьдесят процентов от общей суммы. Нет, конечно же, при таком
количестве козырей в моей колоде, его можно было обобрать как
липку, но я никогда так не поступаю. Фигурант должен расставаться
со средствами охотно, да еще считать вас при этом благодетелем.
Примерно так и получилось.