На стол лег увесистый мешочек, внешний вид которого говорил о
том, что внутри никак не меньше десяти тысяч золотом — почти
недельная выручка «Пивного Барона», если брать долю самого
Шардона.
Рядом с ним — золотой браслет и глиняная свистулька.
— В знак, так сказать, уважение и этого… того самого…
искренности, в натуре, — путаясь, неуверенно пробормотал
переговорщик, пятясь назад.
В двери он столкнулся с другим головорезом, бросил на того
злобный взгляд и вышел.
Второй визитер, как ни странно, тоже не был знаком Шардону.
— Кто-нибудь вообще стоит на страже? — крикнул он
Грине.
— Был один, да весь сплыл, — ухмыльнулся незваный
гость.
— Что ты имеешь в виду?
— Да порешил я его. Можешь считать это предупреждением,
Борода.
— А ты кто такой?
— Посланник.
— Кто тебя послал и куда?
— Тут все сказано…
На стол перед атаманом лег еще один листок бумаги.
— А на словах что велено передать?
— Скорее уж на жестах! — хамоватый гость противно
рассмеялся и вонзил в стол кинжал, пригвоздив им послание к
столу.
— Шныга, взять его!
Не особо заморачиваясь над способами выполнения приказа, гоблин
просто попытался схватить нахала за руку, но тот с легкостью
вывернулся, отвесил шутливый поклон и в два прыжка оказался у
двери…
Которая тут же захлопнулась перед самым его носом, перекрывая
путь к отступлению — «Призрачная рука» заклинателя сработала, как
положено.
— Ишь ты, резвый какой… Ничего, и не таких обламывали, —
снова ухмыльнулся визитер, что-то бросил себе под ноги и
растворился в клубах густого дыма.
Шныга и Шардон вынужденно закашлялись, получив соответствующий
дебаф.
А когда дым развеялся, наглеца уже и след простыл.
Второе письмо оказалось ничем иным, как ультиматумом. В грубой
форме и ярких образах Танцующий Пак обрисовал Шардону, что ждет
атамана лично и всю его шайку, если он откажется присоединиться к
банде Пака. Точнее, стать ее частью под умелым и опытным
руководством самого атамана Пака.
Окровавленный кинжал, оставленный посланником, и которым был
убит стоявший на вышке охранник, служил доказательством
решительности и возможностей головорезов сурового главаря.
Снаружи раздался характерный шум битвы: лязг оружия и крики
раненых.
— Господин атаман, господин атаман! — без спросу ворвался в
комнату Гриня, — Там этого… наших мочат!
— Что? — не сразу понял Шардон, запутавшийся в словарях, —
Зачем их кто-то поливает?