— Ой ли! — съязвил Герман, и взгляд его на секунду стал злой. —
Вся деревня знает, а ты не знаешь!
— Хорошо, — пробурчал участковый, примирительно поднимая руки, —
посмотри, но к трупу близко не подходи. Понял?
— Все я понимаю, но да, обещаю просто посмотреть.
Участковый отпустил лесника, и тот медленно пошел по кругу,
приближаясь постепенно к месту убийства. Глаза невольно то и дело
цеплялись за распростертое тело, и в какой-то момент Герман вдруг
остановился, понял, что смущало его. Принюхался посильнее. Запах.
Запах медведя, того же самого, что бродил вокруг деревни. И не
только. Пахло лекарственными травами. Помимо зверя тут был еще и
человек. Запахи наконец разделились, и в душе лесника начала
теплиться мысль, что то, о чем он думал сначала — ошибка, и тут
действительно бродил просто какой-то отморозок и садист с ручным
медведем. Жаль, но остальным пока нельзя было рассказывать ни о
каких своих предположениях. Никому, кроме, пожалуй, Михаила.
Мужчина присмотрелся к телу повнимательнее, пересиливая рвотный
позыв, и вдруг коротким окликом позвал Степаныча. Тот непонимающе
уставился на него. Лесник указал пальцами на тело.
— Присмотрись, у нее на шее синяки. Знакомая картина?
— Будто душили! — присмотревшись, тут же заметил участковый.
— Вот, — Герман сложил руки на груди, — ее не просто звери
погрызли. Ее человек убил, а еще, — голос его невольно дрогнул, —
возможно, ее пытались изнасиловать.
— Почему пытались?
“Да потому, что я не чую запаха никаких лишних выделений”, —
едва не съязвил Герман, но в последний момент остановил поток
словесного поноса.
— Да так, присмотрелся. Не замечаю никаких других следов. А юбка
с бельем валяются в стороне.
Участковый косо посмотрел на него.
— Можешь даже не смотреть так. Я всю ночь дома провел, точнее в
бане, семь литров пива выпил, пол литра коньяка, для полировки. Не
помню, как уснул, а проснулся от звонка твоего.
— Скучно жить было? Или праздновал чего?
— Достало все. Одна сидит в гостях бурогозит, словно хозяйка, ко
второй попытался приехать — отшила. Вот и решил вечерок провести с
пользой к делу. Заодно и немного татуировку подправил.
— Ты часом не мазохист? — Степаныч криво ухмыльнулся, но Герман
так и остался серьезен.
— А что мне еще делать? — лесник пожал плечами и вздрогнул. — Я
надеялся, что хотя бы с Машкой все нормально сложится, а теперь вот
так вышло. Еще и в лесу. Главным виновным навеки останусь я.