Потом шум
разговоры переместились вниз, в общий зал и стало потише. Я
задремал было, как дверь в мою комнату распахнулась.
— Эй, кто
тут есть? — послышался нахальный мужской голос.
— Ну, я
здесь есть, — отозвался я. — И что вы хотели?
В мой
нумер без разрешения ввалился молодой парень со свечкой в руке.
Поставив свечу на прикроватный столик, заявил:
— Давай-ка
парень вставай, да выметайся отсюда.
— С каких
это рыжиков? — несказанно удивился я.
— А с
таких, что Фрол Фомич привык останавливаться именно в этом нумере.
И всякие путешественники, вроде тебя, пусть другие комнаты
ищут.
Сказано
было таким тоном, словно я, услышав имя некого Фрола Фомича, должен
немедленно проникнуться и выскочить вон.
— Ты
сам-то кто будешь? — спросил я.
— Я —
приказчик Фрола Фомича. Вставай добром, а иначе я тебя
выкину.
От такой
наглости я слегка опешил. Но потом собрался и достаточно миролюбиво
сказал:
— Слышь,
убогий. Сделай так, чтобы я тебя долго искал.
—
Чаво?
— Я тебе
сказал — выйди вон и закрой дверь с той стороны. Что
непонятного?
— Да ты
чё, супротив Фрола Фомича?!
Нахал уже
стаскивал с меня одеяло.
Приказчик
был невысокого роста, но гонора и высокомерия не занимать. Я
вздохнул, встал с постели и, цепко ухватив наглеца за воротник,
принялся открывать дверь. Но она, отчего-то не пожелала
открываться. И чего этот дурак орет? А, понял. Дверь-то открывается
внутрь. Ну, подумаешь, что дверь в свой нумер я открывал головой
наглеца. А дверь крепкая, дурной башкой ее не высадишь. Так я же ее
потом открыл и выкинул наглого приказчика в коридор.
— Семен,
ты зачем в чужой нумер пошел? — услышал я укоризненный голос
хозяйки, а приказчик, который Семен пробурчал что-то невнятное. Еще
послышался звук, напоминавший шлепок, словно кто-то кому-то отвесил
затрещину и снова голос Семена, но уже плачущий.
Я закрыл
поплотнее дверь, в коридор выходить не стал. Мысленно выматерился —
почему нет никакого запора или внутреннего замка? Есть наружный —
едва ли не амбарный, ключ мне Анна Тихоновна выдала, так неужели
было так сложно установить крючок или изладить какую-нибудь
задвижку?
Свеча так
и осталась стоять на столе, словно трофей. Я вытащил отцовский
подарок, чтобы посмотреть — который час. И снова облом. Часы
швейцарские, дорогие, с трехдневным заводом, но стрелки стоят на
двенадцати часах тридцати двух минутах. Я их завести
забыл!