Нормальный барон. А мальчишка стоял,
без кровинки в лице, и в ушах только гудели колокола: бу-бом,
бу-бом…
После смотрин злой, как четыреста
бесов, отец заперся в кабинете и Лана оставили в покое. А он содрал
с себя платье, и засел в своей спальне, бледный как простыня,
слушая в ушах колокольный звон. «Через пару месяцев будет здоровой
девицей, и сможет зачать ребенка!» Это… про него? Его… только что
чуть не выдали замуж?
Бу-бом, бу-бом… А как же «только пока
не найдем Улу?»
Инициацию он понимал, не маленький.
Любой врачеватель, лекарь, или просто знахарь сходу скажет, кто
перед ним: девушка или парень. Независимо от того, что болтается
между ног. В магическом мире между ног можно сотворить что угодно.
Были бы деньги. Женское тело выделяло женские соки-сулиты, мужское
мужские. Эстер и тестон, наука знает. Благородные рода не
опускаются до глупой лжи, которую легко открыть. Его тело уже вовсю
крутит эстер, и значит… он женщина.
Бу-бом, бу-бом… Ты веришь отцу, Лан?
Вернет все обратно?
Еще верил. До изнеможения, до немоты,
с силой стискивая ладони. Он не хотел сомневаться, не мог даже
допустить мысль… Ибо тогда старый мир рухнет. В омут. Под землю. А
в новом - нет для него места.
В окно ударил камешек, от
неожиданности вздрогнул. Поднялся с постели и осторожно выглянул
из-за портьеры – за изгородью гомонила ватага ребят, его бывшие
друзья. «Лан! – сложив ладони рупором, закричал Мидра, сопляк,
младше его года на три: - как тебя теперь звать?!» Грохнул взрыв
хохота… Резво отпрыгнул от окна.
Приплыли. Уже все знают.
Он сидел до самого вечера, все
надеясь, что вот-вот отроется дверь, и его позовут. И отец: «Ладно,
сын, не вышло, но ты все сделал правильно. Собирайся, будем
возвращать тебя обратно». Но дверь все не открывалась, и его никто
не звал. Поздно ночью, когда в окошке поднялся бледный серп луны,
разделся и забрался под одеяло. Но сон не шел, хоть мыслей почти не
было. Только тягучий ком. Как патока.
Никуда не позвали и на следующий
день. И на следующий. Он никуда не выходил, сидел с утра до вечера
на постели. Спина затекала, и шея, но тело не чувствовало боли. В
мозгах все сильнее углублялась пропасть: отец не позовет. Оставит
как есть. На выданье. Это же не сын, это мешок с деньгами.
Зеркало не приносило облегчения. Лицо
еще его, но… глаже. Исчезает пробивавшаяся под носом тонкая светлая
поросль. Волосы как будто мягче. Ему всего шестнадцать, в этом
возрасте у многих мальчишек внешность больше определялась одеждой.
В мужском мальчишка. Наряди в женское – совсем как девчонка. Но еще
месяц, и его уже никто не спутает с мальчишкой. «Позови!!! -
метался в панике разум. – Пожалуйста, отец! Верни все назад! Я же
сделал, как ты приказывал…»