…Все так. Завтрак как завтрак. Если
не считать количества снующих за спиной слуг с подносами, и быстро
меняющийся натюрморт на столе. Вкуса он не чувствовал. И почти не
ел, вяло ковыряясь вилкой в тарелке. Паяц, шут на сцене, ярко
освещенный светом светильников. Стоп. Что-то не так. Все
смотрят.
- Простите?
- Я спросила, когда вы почувствовали
себя другой? – вежливо повторила супруга главы, аккуратно
разделывая у себя на тарелке что-то остро пахнущее. – Интересно,
как ощущают мир такие как вы.
- Я не помню.
Голос хрипло булькнул.
Рассказать?
- Каждый ребенок фиксирует мир
по-своему, - пожал плечами май-лорд. – Ему трудно вычленить тот
самый момент, когда возникло чувство чего-то неправильного.
Сломанного. Не та среда, не то окружение.
Стараются понять? Да вы
издеваетесь…
- Прости, но тебе не идет голубой, -
по-доброму улыбнулась хозяйка. – Твоим волосам, цвета ржаного поля,
лучше бы подошли бежевые тона. И ожерелье… незачем такое вычурное.
Как на приеме у короля.
Кажется, его всему обучат.
Наряжаться, краситься… что там еще делают женщины?
- Думаешь, девчонкой легче? – вдруг
не выдержала сестра Олава, вызывающе вздернув нос, и презрительно
смотря на Лана. – Думаешь, цветы, стихи, все такое? Не слышал…
- Веда! – предостерегающе рыкнул
Олав, но сестру уже понесло:
- …о днях, когда спазмы крутят живот,
и кровь хлещет, как из кувшина? А рожать детей? Растить, не спать
ночами? Стирать-готовить-шить-убирать, если нет слуг? Встретить
мужа, усадить за стол, накормить, хоть сама валишься от усталости?
Ублажить в постели? Это мужчинам нет дела, распороли пару глоток,
и…
- Веда!! – угрожающе хлопнул по столу
старший май-лорд, перевернув бокал с вином – красное пятно
принялось стремительно разрастаться между блюд.
- Да к бесам, - огрызнулась Ведина,
снова презрительно зыркнула и поднялась из-за стола. – Нарядился в
женское платье, как идиот, навесил серьги…
Сестра покинула трапезную, скрывшись
за бархатной портьерой. Лан замер, ладони дрожали на коленях. Потом
отодвинул тарелку, от еды уже чуть ли не тошнило:
- Простите.
- Я покажу дом! - подскочил Олав,
помогая отодвинуть стул.
Поместье огромное. Но он ничего не
видел, машинально переставляя ноги, как на ходулях. Платье
натурально жгло, своими складками, и прозрачный ипрон, обращающий
ноги в женственную гладкость, будто припекся к бедрам. Ему до жути
хотелось содрать эти бабские тряпки, вываляться в грязи, и
плюхнуться в кадку с горячей водой.