Я покорно ожидала, пока он продолжит. Мы стояли очень близко
друг к другу, так близко оказываются те, кто хочет обняться или
ранить друг друга кинжалами.
— В нашу первую ночь… Мне казалось, что тебя тоже тянуло ко мне.
Это так?
Первой моей реакцией было сказать что-то вроде: «какое это имеет
значение?»
Но к своему удивлению, я, глядя на Йотуна, каким-то странным
чутьем поняла, что ему действительно важно знать. Не как советнику
короля, не как покровителю, а ему самому.
Что ж… он действительно заслуживает знать правду.
Я коснулась его щеки и тихо сказала.
— Да. В этом я виновата.
Его зрачки на мгновение расширились.
***
Троллья столица растаяла за мерцающей пеленой тумана. Я
оглянулась и несколько мгновений пыталась разглядеть хотя бы силуэт
величественных зданий или уловить шум голосов. Ничего. Лишь белая,
клубящаяся стена позади.
Мой невысокий косматый конек ступал очень аккуратно и не был
склонен торопиться, мы оба понимали, что повод в моих руках — лишь
формальность. Его работа — следовать за хвостом коня, на котором
ехал Йотун. И вздумай я восстать против существующего порядка,
повернув в сторону: ничего не выйдет. Конек шел, свесив голову
вниз, иногда срывал пучки травы по сторонам тропы. Копыта ударялись
о землю с приглушенным стуком.
Я наслаждалась внезапным ощущением свободы, вдыхая сырой,
ароматный воздух. Иногда в тумане появлялись своеобразные разрывы
или «окна», тогда можно было увидеть кусочек высокого синего неба,
зелень холмов или даже поселение вдалеке.
Мы добрались до перекрестка, и я услышала голоса, которые то
отдалялись, то приближались. А иногда отдельные слова на тролльем
звучали так, как будто их произносили совсем рядом.
Конек воспользовался остановкой и принялся щипать траву, потряхивая
гривой и довольно фыркая.
Я ерзала в седле, стараясь различить говорящих. Словно нехотя
туман выпустил троих всадников и сопровождающих их вьючных
животных, нагруженных продовольствием.
Оценив сумки с припасами, можно было предположить: либо тролли
рассчитывают, что охота может затянуться, либо к ней присоединятся
еще участники.
Пока мужчины приветствовали друг друга, я могла рассмотреть их
всех.
При взгляде на одного из всадников, я сразу же подумала об
«ищейках» из-за стертых и совершенно не запоминающихся черт лица. В
его случае даже не требовалось серой мантии. Он и так был сер, как
остывший пепел, серыми оказались внимательные глаза, которые цепко
и оценивающе осматривали все вокруг.