Колдовать она не умеет – это факт. С другой стороны, магия у нее
точно есть, раз уж академия ее выбрала и прислала письмо – тоже
факт.
Раз колдовать абитуриентка пока не умеет, глупо было бы
экзаменовать ее на знание каких-то заклинаний или чар.
Густав говорил, что, проходя под арку, кандидат попадает в
Нереальность. А значит, здесь все не так, как в настоящем мире.
Нереальность испытывает… но на что?
Скажем, обученный боевой маг обычно сражается со всякими
чудовищами и защищает людей. Значит, если заранее известно, что
сама боевая магия у человека есть, то испытывать его стоит – на
смелость, на готовность защищать слабых.
А бытового мага? Бытовой маг работает с предметами, делая дома
теплыми, чистыми и уютными, одежду – красивой и удобной, еду –
вкусной и полезной. Словом – он делает пространство комфортным для
жизни всех разумных. Неудивительно, что Тася повстречала дом.
Наверное, там-то ее и ждет главное испытание. Но что было до дома?
А может быть, есть качества, важные для любого мага, и их-то и
испытывают еще прежде, чем начать работать с “родной” магией?
Все тот же Густав, когда приезжал на каникулы, важничал,
рассказывая, какое значение имеет для мага концентрация и точность.
Ошибешься в заклинании в одной букве – натворишь такое, что
расхлебывать придется неделю. Чуть-чуть не так направишь магический
поток – и вместо того, чтобы уничтожить монстра, напавшего на
мирный дом, сам разнесешь этот дом по кирпичику…
Значит, для мага важны точность и ясность мысли. Для любого
мага. Важно четко понимать, чего хочешь. А еще – заранее осознавать
последствия своих действий. Потому что быть настоящим волшебником –
это еще и ответственность.
– Я хочу, – медленно произнесла Тася, – оказаться на крыльце
этого дома, чистая… ой!
Все случилось так быстро, что в первое мгновение девушка даже не
сообразила прикрыться. Однако затем залилась краской с ног до
головы, присела на деревянном крыльце и обхватила себя руками,
пытаясь скрыть одновременно безупречно-чистое бюстье и белоснежные
панталоны. На лужайке прямо перед ней печально распласталось ее
платье. Верхняя его часть.
– И одетая! – заполошно выкрикнула она. И тут же едва не упала
совсем под тяжестью ядовито-розового бального платья. Оно было
покрыто рюшами и сияло драгоценностями так, что на него больно было
смотреть. – В свое платье!