- Да никогда не видел я русалок, думал, бабки детей стращают,
чтоб не плавали в быстрых водах. А оно вон как, есть вы. Стало
быть, и домовые с лешими быть могут.
Речная дева чуть склонила голову, улыбнулась. Видимо, уразумела,
что не враг ей Данила.
- Я и сама не верила, что есть русалки. Думала, раз – и нет
меня, умерла. А оказалось, что не будет покоя мне после смерти. Не
заслужила.
- А где же ты жила человеком? Ты точно не из Покровки, я бы
запомнил тебя.
Русалка покачала головой, печаль омрачила личико:
- Я не помню, откуда я, где жила, как звали меня. Река стёрла
мои воспоминания, теперь я – часть её. Такова расплата за грех, что
сделала. Знаю лишь, что здешняя я – мы где утонули, там и остаёмся,
пока не исчезнем. И недавно я тут, порядков всех русалочьих ещё не
знаю.
Данила хотел промолчать, сжал руку в кулак, но вопрос сам
сорвался с губ:
- А зачем ты так с собой? Почто в воду кинулась?
- А не твоё то дело! – обозлилась русалка, тряхнула волосами, -
хочешь убить меня – убивай, я на берегу ничего сделать тебе не
могу, я только в реке сильна. Я давно смерти жду, да только теперь
мне заслужить её надо.
Сказала и заплакала. Закрыла лицо ладошками, мокрые волосы как
змеи заструились вокруг лица. Плач у русалки был надрывный,
жалобный, будто треснувший колокольчик звенит, и сжалось сердце у
Данилы, запекло внутри.
- Не стану я мучать тебя. Как и сказал – отпущу в реку. Только
скажи мне, как тебе помочь?
Русалка отняла ладони от лица, всхлипнула.
- Не ведаю я того. Водяной нам того не скажет, не дурак он нас
отпускать. Как простят нас, так становимся мы речным илом, опадаем
на дно. А пока не простили – прячемся на дне, путников заманиваем
на гибель. Тошно мне от такой доли, муторно, а не могу ослушаться.
Водяной пристально следит за нами, - зеленоватая рука утёрла слёзы,
нежная кожа светилась в темноте.
Данила приколол булавку к рукаву, выпустил руку девушки. Нежная,
влажная кожа скользнула по ладони, будто рыбка выплыла из-под
пальцев.
- Что ж, ступай восвояси. Да только помоги мне напоследок.
Глянула русалку пристально, да уже без страха – чего это чужаку
от нечисти речной нужно?
- Что хочешь, всё сделаю. Раз ты слово сдержал, то и я сдержу, -
ответила она, качнув головой.
- Ввечеру тут сестрица моя ожерелье обронила в воду, когда
осотницу рвала у берега. Не видел ли кто из ваших алых
бус?