Опустив
руку в воду, Любаша потянула листья вверх. Но растение не
поддавалось, крепко держала река свой урожай. Любаша схватилась за
гладкий стебель и второй рукой, а булавка возьми да выскользни из
мокрых пальцев, упокоилась где-то на песчаном дне. И в этот самый
момент совсем рядом с Любашиной рукой вода забурлила, запенилась, и
сильная, влажная ладонь схватила девушку за запястье. Любаша
вскрикнула, попятилась назад, но рука сжималась всё сильнее,
ледяная, бледная в сумеречном холодном свете.
Любаша
закричала, забилась, как пташка в силках. Сквозь чёрную, бурлящую
воду внизу виднелись искажённые лица, ещё чуть-чуть и силы совсем
оставят, и полетит Любаша вниз, утянут её к Водяному мёртвые
ладони…
Резкий
рывок назад, тёплые сильные руки на плечах.
-
Любанька, а ну-ка домой. Я уже и лог исходил, и к Зинке зашёл,
нигде тебя нет. Что у реки забыла?
Любаша
вцепилась Данилину рубашку, уставилась на такие знакомые узоры
(сама вышивала, яркие цветы на ткани распустились) да закусила
губу, чтобы не разрыдаться:
-
Данилушка, я за осотницей пришла…
Брат
посмотрел строго, да лишь покачал головой:
- Ох уж
эти байки бабки Матрёны. Так я подумал, что пошла за травой в лес,
смотри чтоб мать не узнала, - Данила скрестил руки на груди,
неодобрительно разглядывая сестру, зажавшую в мокрых ладошках пучок
чего-то цветущего и пахнущего. – А я смотрю, склонилась над берегом
и что-то вырвать с корнем пытаешься, небось силушек не хватает. Что
тебе сорвать, показывай давай, да домой пойдём. Я матери сказал,
что провожу тебя до дому от Зинки, но скоро нас обоих хватятся.
Боясь
подойти к берегу, Любаша пальцем указала на осотницу. Данила легко
вырвал с корнем опасную речную траву, вытер руки о прибрежную
мураву.
- Нечего
по лесам ночью шастать, бабка наша уже слаба умом стала, лепечет
глупости. А ты тоже хороша, наслушалась баек и рада из себя ведунью
строить…
Идя
позади, брат тихим шёпотом укорял и бранил неразумную сестру, но
Любаша едва его слушала. Главное не оглядываться, так нужно, чтобы
подействовало ведунство. Иначе все труды насмарку, придётся снова
ввечеру в лес идти, по лугам рыскать, осотницу опасную из реки
вытаскивать…