— Помочь в чем? — поинтересовался Робб, откинувшись на спинку и
сложив руки на груди. Его взгляд в данный миг вообще не
соответствовал возрасту, но Кейтилин потом убедила себя в том, что
ей показалось. Ее юный и не опытный сын не мог поступить столь
сурово! — Что ты вообще знаешь о Королевской Гавани и о
происходящем там? Не утруждайся, я тебе сам отвечу: ровно столько
же, сколько и я — ничего. Зато твой внезапный и, как ты планируешь,
тайный приезд может вызвать целую кучу неприятных вопросов, которые
совершенно точно навредят отцу, а я, уж прости, не могу этого
допустить. К тому же, ты должна заботиться о Риконе, отцу вряд ли
понравится, что ты оставила его без присмотра.
— Но…
— Я все сказал! — Робб повысил голос. — Как лорд Винтерфелла я
запрещаю тебе уезжать куда-либо без моего разрешения. Разговор
окончен. Можешь идти.
Не веря своим ушам, женщина удалилась, оставив сына одного в
солярии. В ее душе поднялась волна гнева и бессильной злости, она
не понимала, почему Робб столь глупо себя ведет. Быть может, кто-то
ввел его в заблуждение, зашорил ему взор? Но кто?
Ответ пришел в тот же миг.
Джоффри Баратеон!
Наверняка кронпринц все решил еще до приезда в Винтерфелл, а
значит вся эта «внезапная», как все наивно подумали, поездка на
Стену была спланирована заранее, дабы иметь возможность посеять
семена раздора среди Старков и переманить Робба на свою сторону, и,
судя по тому, чему Кейтилин сегодня стала свидетелем, у принца все
прекрасно получилось. При других обстоятельствах Робб никогда бы не
стал возражать матери и оспаривать ее суждения. Вполне может быть,
что принц Джоффри действовал по указанию своей матери, а если дело
обстоит именно так, то это значит, что Эддард и дети находятся в
опасности, причем даже большей, чем Кейтилин изначально
полагала.
Нужно было срочно действовать, пока все не стало только
хуже.
Быстро найдя сира Родрика, Кейтилин схватила его за рукав и
затащила рыцаря в первую же комнату:
— Сир Родрик, вот как мы с вами поступим…
***
— Итак, Джоффри, что такого радостного ты хотел мне сегодня
рассказать? — спросил Роберт у принца. Король, ввиду абсолютной
трезвости, был на редкость мрачен. За время пира он выпил всего
лишь пару кубков вина, после чего Джоффри отогнал от Баратеона
чашника и больше его не подпускал. Особенно сильно омрачал
настроение Роберта откровенно злорадствующий взгляд Серсеи, для
которой король, лишенный своего привычного веселья, был настоящим
подарком.