этих исследований удастся вытребовать что-то стоящее.
***
Некоторое время назад. Подземелья Корня.
Каждый раз, когда я просыпался в первые дни моего пребывания, в
этой крохотный комнате витал знакомый запах хвои, смешанный с
чем-то химическим. Запах Орочимару.
В первый вечер, как только меня поселили в это помещение,
произошло нечто странное. Даже пугающее в своей неожиданности.
После своей смерти там я не чувствовал ничего. А вот
тогда, на меня, словно накатила эмоциональная волна, расставившая
все по своим местам. Было просто прекрасно, что именно этот мой
эмоциональный срыв никто не видел. Казалось, только тогда, спустя
чуть больше полугода, как я оказался в этом мире, мне удалось
окончательно принять это и отпустить все то, что могло меня
связывать с прошлым. Лица родных, знакомых, как и имена стёрлись из
памяти. Эмоциональные связи оборвалась. Тем хуже ощущалось, то, что
Орочимару оставил меня.
В тот день я даже почти не притронулся к пище. А подушка была
подозрительно мокрой на утро. Однако, больше мысли о прошлой жизни
не вызывали никаких откликов. Нет, они были такими же чёткими, как
и раньше… Но без каких-либо эмоциональных привязок.
С того момента моя жизнь приобрела некоторую упорядоченность.
Подъем, редко, когда самостоятельно, зачастую при помощи молчаливых
ученых в белых халатах поверх зеленых разгрузочных жилетов. Сытный
завтрак и обязательный зеленый чай, который заставляли пить
правильно, поднимая чашку обеими руками, несмотря на
температуру напитка. Сладкого не было, совсем. Рис, во
всех его проявлениях, каши, лапша, много мяса, собственно, и
составляли весь рацион питания.
После завтрака, меня отводили к группе, состоящей из нескольких
детей, и затем уже формированием из четырнадцати — пятнадцати
человек передавали с рук на руки фигурам в безликих масках. Вернее,
всего лишь двоим шиноби, маски явно были новыми, или они просто не
приноровились их носить и периодически незаметно поправляли белый
материал, похожий внешне на фарфор. Чуть позже оказалось, что за
масками скрывались подростки лет тринадцати-четырнадцати. Именно
они проводили с нами достаточно большое количество времени,
рассказывая, показывая и обучая во время игры.
По моим предположениям это были попытки нас социализировать и
образовать начальные связи для дальнейшего обучения, так как группы
периодически тасовались. И я оказывался либо под руководством
синеволосой девушки, и которая в основном занималась с нами
физической подготовкой и рассказами о жизни шиноби с уклоном в
пропаганду, а также развивала нашу память, учила чувствовать
направленное на нас внимание. Либо у парня с рыжим каре в
стандартной форме АНБУ, лишь вместо одного танто, за его спиной
торчали рукоятки двух мечей средней длинны, которые для его роста
были длинноваты. Он показывал нам самые простые кандзи, объяснял их
значение, рассказывал о природных явлениях и окружающем мире,
иногда даже показывал нам при помощи простеньких иллюзий то, как
выглядели те или иные ситуации о которых он говорил, или каков на
вид зверь, которого обозначает вот эта вот закорючка, которая
произносится вот так, а пишется вот так, но при этом произносится
она так только вот в этом слове.