Аудитория снова загудела, на этот раз
восторженно – нарисованную мной картину представили все.
- Классно! – одобрил калужанин
Василий. – Только я вот чего не понимаю: «батут» ведь на Заре
запитывался от корабельного реактора, так?
- Да, как и прочие системы. –
подтвердил я. – Обычно орбитальные станции снабжены собственными
реакторами, но с той, что пошла на жилой отсек для «Зари», реактор
при монтаже сняли.
- И как же станция без него обойдётся
– теперь, когда остальную часть корабля от неё отсоединили? Нельзя
ведь без энергии?
А парень толковый, отметил я.
Хваткий, в корень зрит. Надо бы сообщить его данные в отборочную
комиссию «юниорской» программы Проекта - глядишь, и придётся ко
двору. Впрочем, они здесь все толковые, иначе бы сидели по
домам…
- Ну, это как раз проще всего. В
систему Титана перебросили корабль-энергостанцию, однотипный с
«Николой Теслой», которая питает энергией «Лагранж», и состыковали
его с новой станцией. Кстати, она будет называться «Гюйгенс» - в
честь голландского учёного, открывшего кольца Сатурна и Титан. Что
до новой станции, которую сейчас стыкуют с «Зарёй», то с неё
реактор снимать не будут. И когда придёт время её отсоединять и
оставлять на орбите какой-нибудь планеты – просто переведут реактор
из холостого режима в «горячий», рабочий.
- Тогда да, тогда всё ясно. -
калужанин солидно, по-взрослому кивнул. - А куда пойдёт обновлённая
«Заря» - не секрет? Может, к Юпитеру? В «Вестнике «Великого Кольца»
была недавно статья о том, что и там планируется поставить
станцию…
«Вестник Великого Кольца» - так
назывался научно-популярный журнал, издаваемый в рамках Проекта.
Журнал выходил на русском, английском и французском; недавно его
стали издавать на китайском и ещё десятке других языков.
Я покачал головой.
- Нет, не в этот раз – хотя, конечно,
дойдёт очередь и до Юпитера, и до других планет. Не так давно на
Энцеладе было сделано важное открытие, заставившее нас изменить
планы. Дело в том, что…
- Лёша? Монахов? Это ты?
Женский, звонкий, явно молодой голос
показался мне знакомым. Её владелицу я тоже узнал, хотя и
встречались мы мимолётно и довольно давно. Влада Штарёва, одна из
тех, кто вместе с ребятами из нашей «юниорской» группы проходила
психологическую акклиматизацию в подземном комплексе «Астра». Меня
тогда с ними ещё не было - и, чтобы догнать группу до положенной
численности в шесть человек, к нашим четырём добавили двоих из
параллельной группы… уже не вспомню, 1«В» или 1«С»? Ладно, неважно;
одного из них, американца Марка Лероя, сына ведущего конструктора
космического филиала корпорации «Боинг», я знал ещё по смене в
«Артеке», где мы были в одном отряде. Что касается второго, вернее
второй, Влады, то с ней мне доводилось встречаться всего несколько
раз – на учебном семинаре по высшей математике, где она поразила
всех, включая преподавателя, способностью решать в уме
дифференциальные уравнения, и позже,в «юниорской» общаге . Хотя –
была ещё одна встреча, о которой вспоминать не слишком приятно -
когда она вместе с остальными выходила из подземного бункера
«Астры». Результат их пребывания в комплексе оптимизма, прямо
скажем, не вселял – по большинству показателей оценки колебались
между «весьма посредственно» и «полная катастрофа». И во многом это
случилось как раз благодаря Владе. Роковая красотка с выдающимися
математическими способностями и предельно стервозным характером
вольно или невольно становилась источником ссор, склок, натянутых
отношений между остальными «астровскими» сидельцами.