Этот большой мир - 5. "Тайна пятой планеты" - страница 21

Шрифт
Интервал


- Леонид Андреич просил взять пробы на стене напротив каверны. – сообщил Зурлов, показывая на планетолога. - Говорит, работы собираются продолжить уже там. Сперва вручную вырежут небольшую нишу, установят в ней малый ледорез и уже с его помощью подготовят площадку для тяжёлой техники.

Серёжа посмотрел на противоположную стену, на которой играли отсветы прожекторов. Внизу, на самом дне Дыры тоже шли работы, копошился проходческий комбайн и два ледореза.

- А как же балки? Их что, тоже будут перетаскивать?

- Зачем? Оставят на прежнем месте. А люди на новую площадку будут добираться своим ходом.

- Это как? – удивился Серёжа. – С реактивными ранцами, что ли? На «Лагранже» вроде, есть несколько штук, но их на всех не хватит.

- Зачем на ранцах? Поперёк колодца натянут трос - пристёгиваешься карабином, отталкиваешься посильнее, и вперёд!

- Трос? – Серёжа задумался. – А «омары» за него не будут цепляться?

- Если пилот зазевается – вполне можно и зацепиться. Так что постарайся быть повнимательнее, когда сядешь в капсулу.

- В капсулу? – Серёжа радостно вскинулся. – И управлять тоже буду?

Не в этот раз. – Зурлов охладил его пыл. – Сейчас поведу я, а ты цепляйся к решётке, будешь брать пробы. И смотри, ящик закрепи хорошенько. Улетит на развороте - гоняйся за ним по всей Дыре…


Серёжа вовремя сообразил, что главное – это хорошенько закрепиться, чтобы не мотало во все стороны при манёврах «омара». Зурлов пилотировал буксировщик в своей обычной агрессивной манере, чередуя резкие повороты с мощными тяговыми импульсами, и если бы не пара дополнительных ремней, пассажиру пришлось бы несладко. Даже сейчас приходилось держаться за грузовую решётку обеими руками, дожидаясь, пока «омар» не встанет параллельно стене метрах в пяти от её зеркально-гладкой поверхности; потом следовало открыть ящик, извлечь из него «самопал», произвести лазерный выстрел и записать показания спектрометра. С одной позиции брали три пробы; после этого Серёжа убирал ЛСКП обратно в ящик и давал сигнал. «Омар смещался в сторону метра на четыре – и всё повторялось снова. Они уже сожгли восемь патронов с магниевой фольгой, когда после очередного выстрела вместо облачка пара из стены ударил сном искр – ослепительно-белых, словно при электросварке.


- …исходя из вышеизложенного, я принял решение эвакуировать персонал из каверны. Тяжёлое оборудование будет законсервировано, энергопитание отключено. – закончил Леонов. Человек-легенда, первый человек в открытом космосе, он всего три дня, как вернулся на «Лагранж» с Земли, где проходил курс лечения и реабилитации. На станции говорили, что ему предлагали аналогичную должность на Марсе, на строящейся станции «Берроуз» - Леонов отказался, предпочёл вернуться на прежнее место. В системе Сатурна он царь, бог и воинский начальник – ему, кроме «Лагранжа» подчинялись и станция «Гюйгенс», кружащая по орбите Титана, и небольшой флот из трёх орбитальных грузовиков, «Гершель», «Койпер» и «Кассини» - последний был специально оборудован для изучения Колец. Поговаривали о планах подвесить над плоскостью колец ещё одну станцию, малую, подобную «Гюйгенсу» - и она тоже окажется в подчинении Леонова. Подчинённые в шутку называли его «вице-королём» системы Сатурна - забавные картинки на эту тему то и дело появлялись на доске объявлений в станционной кают-компании. Они впрочем, никогда не носили характера недоброжелательного – Леонова на станции любили, уважали и искренне радовались его возвращению.