— Разговаривает-разговаривает! — Поддакнула вторая, полненькая и
щекастенькая с двумя темными косичками, украшенными белыми
форменными бантами. — Они же с Батончиком у нас самые-присамые
друзья! Я так и знала, что Глеб первый сломается!
— Как дела, девчонки? — Насмешливо спросил я, чтобы избавиться
от их ехидных мордашек. — Как вам нынче погодка?
Девчонки удивленно переглянулись.
— Мы не будем тебе отвечать, Батончик, — сказала высокая. — У
нас бойкот. Нам с тобой говорить нельзя.
— Да! — снова поддакнула пухлощекая. — У нас бойкот!
— Так вы же уже разговариваете, — рассмеялся я. — Выходит, вы и
сами теперь предатели!
Девчонки испугались и быстро-быстро, взявшись за руки, побежали
прочь.
— Друг значит, — обернулся я к Глебу, провожавшему школьниц
взглядом. — Да что же я такого сделал, что даже друг от меня так
легко отвернулся?
Смесь обиды и какой-то досады отразилась на лице Глеба. Такое
выражение бывает у людей, кто чувствует несправедливость, но боится
с ней что-то сделать.
— Прости, Вова. Мне домой пара. Уроки делать надо.
Не ответив, я кивнул, и Глеб, погрустневший, захлопнул передо
мной калитку.
— Нюра! Нюрочка! — Дед Фомка постучался в окно деревянной
веранды нашего дома. — Нюра, ты дома?
Я вошел в неширокий, поросший низенькой травой двор. Дом мой
оказался небольшим, но сложенным из кирпича. У него был синий конек
и шиферная, посеревшая от времени крыша. Небольшие окошки с такими
же, как конек, синими обналичниками, смотрели на меня, распахнув
ставни.
Во дворе, под фасадными окнами, раскинулся маленький палисадник,
полный кустистых рос, шиповника и цветов-однолеток. Справа, у
деревянного забора, сгорбился дровник.
За домом, в проходе между стеной и сараем, приглядывался
тенистый и какой-то загадочный, сад, полный плодовых деревьев.
— Нету дома, — развел руки дед Фомка. — Убежала куда-то, видать.
Ну, ничего. Главное задание я исполнил. Тебя до дома довел. Пойду
теперь тоже домой. Рыбачить уже поздно. Жарко стало.
Я забежал на деревянные сходни, осмотрел навесной замочек.
— А как я внутрь-то попаду? — Спросил я.
Дед Фомка удивленно поднял брови.
— А ты что, не помнишь, где у тебя тут ключи висят? Вова, ты
чего?
— Да я упал с ветки, когда пытался за портфелем влезть, — пожал
я плечами. — Головой ударился, вот память и отбило.