Я медленно села на край дивана. Обхватила себя за плечи.
Стены давили. Окно было мутным, как осадок на душе. Воздух – тяжёлым и спёртым, как в подвале. В углу валялась чья-то старая кукла. На полке стоял покрытый пылью глобус.
А внутри… внутри меня всё дрожало. Била злость. Било отчаяние. Била мысль: всё пошло не так. Всё сорвалось. И теперь я не просто в ловушке – я пленница. Не абстрактно, не метафорически. Буквально.
Я окончательно стала вещью.
Но я не сдамся!
И если мне удастся выбраться… если я смогу как-то уйти отсюда – то уже не вернусь.
Никогда!
Прошёл день. Потом — ещё один.
Я не знала точно, сколько времени минуло с того момента, как за мной захлопнулась дверь. День, два, может, три? Всё смешалось. Часы растянулись в липкое ожидание, сутки сливались в одно длинное, серое «потом». Я жила в петле, где ни утро, ни вечер не имели значения. Где каждый шаг был шагом на месте. Где сама реальность напоминала ватный туман: мутный, тяжёлый, бесформенный.
Я ела то, что приносили.
Молчаливая домработница (новая, незнакомая, видимо, специально нанятая для меня), избегала встречаться глазами. Она ставила поднос с едой на прикроватную тумбу и сразу же уходила — торопливо, почти бегом. Будто бы боялась заразиться моим присутствием.
Я замечала, как дрожали её пальцы, когда она ставила чашку с чаем, как старалась не задеть ни одну вещь в комнате, случайно не вдохнуть воздух рядом со мной. Возможно, ей сказали, что я опасна, неуравновешенна, и любой шаг в сторону от инструкции может привести к истерике, вспышке, нападению?
Но однажды я не выдержала.
Я уже не помню, был тогда день или вечер – для меня такая ерунда уже не имела значения. Я села на край кровати, дождавшись, пока она войдёт. Глаза щипало от усталости. Голова была тяжёлой, как будто внутри плескалось олово.
— Пожалуйста… — тихо сказала я.
Она замерла, с подносом в руках, напряглась.
— Я вас очень прошу. Позвоните. Хоть кому-нибудь. — Я поднялась и медленно подошла ближе. Она инстинктивно отступила на шаг. — Позвоните моей подруге. Свете. Просто наберите и скажите, что Алиса в беде. Она поймёт. Пожалуйста…
Я продиктовала номер. Медленно. Чётко. Она не достала телефон. Только прижала поднос к груди, как щит, и покачала головой.
— Нет-нет… я не могу…